Проект Повелитель - [53]

Лис потряс головой, словно прогоняя сонное видение. Неужели и взаправду всё было, а не померещилось? Не мерещилось, понял он, оглядывая обрызганные кровью и поломанные ветки акации. Под кленом, подтянув ноги к себе и обхватив их руками, сидел Ябеда. Судя по его лицу, он тоже ничего не понимал. Впрочем, это было его естественное состояние. Руслан продолжал говорить, но что-то не то и не так. Сроду в его голосе не было виноватых и просительных ноток.

– Сам не знаю, как получилось. Никогда такого не было. Я просто очень за вас испугался и от этого разозлился очень, захотел стать сильным и непобедимым, что ли. Вот из меня и поперло. В себя пришел, смотрю, вы с Ябедой, как девицы красные, разлеглись. Он там, ты тут.

– А ворлоки где? Разбежались? – спросил Лис, поднимаясь с земли.

– Кто успел, убежал, наверное.

Лис молча обошел ближайшие заросли, пощелкал языком и с удивлением уставился на Руслана. Три порванных, покалеченных, а один без головы.

– Ты как? Есть не хочешь? – спросил Лис.

– Да нет, – пожал плечами Руслан. – Сытый вроде, хотя не ел ничего.

– В тихом омуте черти водятся. Никогда не думал, что ты на такое способен.

– Да я и сам не догадывался, – вздохнул Руслан. – Думал, миновала меня чаша сия, раз с детства таких способностей не выказывал. Ты только, Лис, очень прошу, не говори никому.

– Да не скажу я. А за Ябеду не ручаюсь.

– Да кто ему поверит? Он сам с собой разговаривает и не понимает.

– Это да.

– Ну что, оленя собираем и домой?

– Ага.

Навьючив собранные куски и загрузив Ябеду, друзья продолжили путь.

– Умыться бы по дороге…

– У озера сполоснешься.

Лис повеселел. Обладание тайной, да еще какой тайной, открывало перед ним мощные рычаги управления Русланом. Святоша теперь точно не будет его попрекать за детские шалости.

* * *

…никогда не думал, что мои способности по генной трансформации будут наследственными. Так или иначе, но именно мое потомство отличалось живучестью и превалировало над другими. Однако возникла проблема. Человек – не самое приспособленное существо к обитанию в дикой природе. Честно говоря, совсем не приспособленное. Склоняюсь к мысли, что именно его неприспособленность и привела к более высокому умственному развитию, по сравнению с другими видами. Но вот возник соблазн существовать в животном обличье, что снимало ряд проблем. Отпадала необходимость жилища, приготовления пищи, создания семьи. Часть моих потомков, приняв животное состояние, в прямом смысле отказалась от всего человеческого, сначала не хотела, а потом и не смогла к нему вернуться. Чтобы род людской не вывелся полностью, генные трансформации пришлось пресекать, вводя табу, что привело к тотемизму и, в конечном счете, к возникновению новой религии, за основу которой я взял…

* * *

Гудело. И не только в голове. За пеленой защиты гудел рой. А мне, несмотря на разлаженное состояние собственного организма, предстояло наладить с ним контакт, а попросту – договориться. Снять защиту не представляло труда, но уверенности, что она опять включится, и именно тогда, когда нам нужно, не было никакой. А перспектива оказаться запертыми между этажей в полном составе нас не привлекала, поэтому Хаймович с Косым и отправили меня на переговоры.

Переговоры не ладились, я никак не мог впасть в то состояние отрешенности, которое от меня требовалось, поскольку пребывал в похожем, но по иным причинам. Меж тем мысли мои носились бог знает где. Я почему-то вспомнил речку Мазутку, она протекала в центре города, и идти нам предстояло, если выберемся, через нее. Мостов через нее когда-то было три, но целым оставался только один, самый старый, и тот еле подавал признаки жизни. Он шатался и раскачивался под ногами, издавая скрипящие, пронзительные звуки, впрочем, таким я его помню с детства, может, еще покряхтит лет двадцать. Упасть с него – все равно что с высотки свалиться, шансов выжить никаких. И дело тут совсем не в высоте: до поверхности реки метров десять в самом высоком месте. Дело в самой поверхности. Грязная вода с разноцветными переливами на самом деле водой совсем не была. Я как-то наблюдал, как одинокая собака, загнанная торками, плюхнулась в реку, от нее пошел дым, она взвизгнула и исчезла просто на глазах, только пузыри пошли. Что и говорить, на берегу реки не встретишь ни лягушки, ни травинки. Камыш реку стороной обходит, облюбовав овраги и ямины, куда стекает дождевая вода, с избытком поставляемая городом. Одного не понимаю: столько лет дожди идут, давно бы реку промыло сто раз, ан нет, как будто вода, в нее попадая, не разбавляет содержимое, а тут же превращается в эту гадость.

Ну да бог с ней, суть в другом. За мостом нас ждал бывший парк отдыха. То еще местечко. Заросли в парке, как утверждает Хаймович, пережили три войны, деревья в три обхвата там, почитай, каждое. Из подлеска – акация и шиповник, густыми зарослями опоясавшие парк и пришедшие на смену засохшим у реки ивам. Именно в этих непроходимых зарослях и любят селиться самоходки, там ими просто кишит, и колючки им не помеха. Мы, конечно, пойдем по еще широким тропинкам, под которыми на глубине полуметра, укрытый слоем опавшей листвы, еще покоится асфальт. Пойдем не то слово – побежим бодрой рысью. О! Рыси там тоже встречаются. Господи! Чем больше я задумывался о дороге через парк, тем больше вспоминал препятствий и преград на нашем пути. Вероятность, что мы целыми и невредимыми дойдем до гребаного объекта № 7844, стремилась к нулю. Однако другого выхода у нас нет. Я вздохнул и еще раз попытался связаться с роем.