Проделки купидона - [3]

Затем: мы едем на эскалаторе, Рита - лицом ко мне и на одну ступеньку выше - так, что наши глаза находятся на одном и том же уровне. Её ладони у меня на плечах, мои ладони - на её бёдрах (именно на бёдрах, а не на талии) ... сквозь свободную и прохладную ткань сарафана ощущаю горячее гладкое тело.

Следующее воспоминание: мы едем в кабине лифта и целуемся - Рита слабо сжимает мои руки, как бы не давая им воли ... но при этом знает, что я в любой момент могу освободиться. Я наслаждаюсь своей властью над ней, она наслаждается моей временной покорностью.

Затем на несколько минут время опять стало почему-то непрерывным: насильственно-спокойно мы проходим по лестничной площадке, я отпираю дверь. К моему облегчению ни гошкиных игрушек, ни иркиных комбинаций в прихожей не валяется (хотя, с другой стороны, чего мне бояться?... Рита ведь тоже замужем). Я веду её в мою спальню, плотно закрываю за нами дверь и обнимаю ... моё спокойствие куда-то исчезает, пальцы начинают трястись - так, что я не могу расстегнуть её сарафан. Рита приходит мне на помощь, и пока она сражается с пуговицами, я смотрю на её лицо: глаза плотно зажмурены, губы сжаты в ниточку ... ни дать, ни взять - Александр Матросов за секунду до свершения своего самоубийственного подвига. Наконец сарафан сдёрнут - он взлетает в воздух и планирует на гладкий блестящий паркет; сверху приземляются (уже знакомый мне в подробностях) белый кружевной бюстгальтер и (ещё не исследованные) белые кружевные трусики. Пока я раздеваюсь, Рита стоит посреди комнаты, зажмурившись: подбородок вздёрнут, лицо рдеет, как мак, руки опущены по швам ... контраст между шоколадным загаром "открытых" частей тела и молочная белизна "укромных" сводит меня с ума и отнимает дар речи. Я хочу что-то сказать, но из губ исторгается лишь нечленораздельный хрип ... откашливаюсь ... пытаюсь сказать ещё раз, но не могу облечь свои желания в слова ... молча подвожу Риту к постели и толкаю. Она падает на спину, не расжимая век; я ложусь рядом. В течении нескольких секунд происходит неловко-безошибочная подгонка двух тел ... Рита раскрывается навстречу мне, как влажный тропический цветок; я крепко прижимаю её руки к постели - так, чтобы она не могла шевельнуться. "Открой глаза ... - шепчу я, - Когда я буду овладевать тобой, я хочу смотреть тебе в глаза." Она подчиняется ... и сквозь её замутнённые зрачки я с торжеством наблюдаю, как моя плоть вторгается в неё, заполняет её целиком и вытесняет всё остальное.

Затем время опять потеряло свою непрерывность - следующие несколько десятков минут оставили в моей памяти лишь отдельные картинки. Например: распахнутое настежь окно, задёрнутая штора развевается под ударами знойного ветра. Я лежу на кровати и смотрю, как Рита пытается достать с верхней полки какую-то книгу (обнажённое тело вытянуто в струнку, лицо - сосредоточено). Какая это была книга и зачем ей понадобилась - не помню. "Тебе сколько лет?" - вдруг спрашиваю я; "Двадцать шесть. - оборачивается Рита, - А тебе?" В её ушах блестят крошечные серебряные серёжки, и я наконец понимаю, почему у меня саднит поцарапанный язык. "Тридцать один." - отвечаю я.

Потом: мы стоим в душе - по моим плечам бьют упругие струи воды - под моими руками скользит упругое ритино тело. Её волосы намокли и потеряли прямоугольные очертания каррэ ... мокрые руки гладят меня по спине ... мокрые губы целуют шею. Я легонько нажимаю на её плечи, и она покорно опускается на колени ...

Когда время возобновляет своё непрерывное течение, мы лежим в обнимку на кровати у меня в комнате. Будильник на тумбочке показывает 17:35. Тёплый сквозняк ласково гуляет по моей коже, огромные чёрные глаза Риты в упор смотрят мне в лицо. Взгляд её тревожен, лоб нахмурен. О чём она сейчас думает?... "О чём ты сейчас думаешь?" - "О тебе ... почему я в тебя так сильно влюбилась." - "И почему же?" - "Долго объяснять." Её ответ звучит с нехарактерно резкой интонацией ... я с удивлением отстраняюсь. "Я тебе обязательно расскажу, Игорёк ... - Рита ластится ко мне, покрывает моё лицо лёгкими поцелуями, - ... только не сейчас, ладно?" Я встаю с постели: "Ужасно хочется есть ... как насчёт того, чтобы чем-нибудь закусить?" Она садится и обводит комнату глазами в поисках своего сарафана. "Не надо. - я удерживаю её за руку, - Мне нравится смотреть на тебя обнажённую." Она улыбается, и мы выходим в коридор.

Узкие ритины ступни неслышно ступают по блестящему паркету, мои ступни почему-то шлёпают. Громко скрипит кухонная дверь.

"Какой у тебя порядок! - улыбаясь, говорит Рита, - Ты живёшь с мамой?" Мне не хочется отвечать на её вопрос ... я лезу в холодильник: "Молоко будешь?" Где-то в недрах квартиры хлопает от сквозняка дверь. "Подожди, Игорёк ... - среагировав на тревожную интонацию, я оборачиваюсь, - Ты что, женат?" В ритином взгляде написано болезненное недоумение. "Да." - коротко отвечаю я. "А где твоя жена?" - "Уехала на дачу." Несколько секунд Рита молчит ... на её лице вспышками меняются выражения - так быстро, что я не успеваю зафиксировать ни одного из них. "И дети есть?" "Сын. Шесть лет." Наступает молчание, перемежаемое воркованием голубей и криками детей внизу во дворе ... "Что ты теперь намерен делать?" спрашивает она деланно-спокойным голосом. "А что ты?... - парирую я, чтобы выиграть время, - Только не говори, что ты незамужем ..." Гордый своей наблюдательностью, я собираюсь объяснить, как я догадался, но Рита меня перебивает: "Знаешь, куда исчезло моё обручальное кольцо?" И действительно, куда?... положила в сумочку, оставила на работе?... Какое это имеет сейчас значение?! "Я выкинула его в урну." Меня как будто ударили палкой по голове ... я смотрю на неё, как на опасную (для самой себя) сумасшедшую - но она, кажется, этого не замечает. "У меня не было ни малейшего сомнения, что ты испытываешь ко мне такие же чувства, какие я - к тебе ... - ритин взгляд сначала мягчает, потом внезапно прорывается тревогой и болью, - Пожалуйста, скажи мне, что я не ошиблась."