Продажная любовь - [7]

Никос Теакис абсолютно ясно продемонстрировал, что, будь его воля, Энн Тернер попала бы на остров Соспирис только через его труп.

Зато его мать искренне и горячо радовалась приезду Энн, а племянника появление неожиданно обретенной тети привело в бурный восторг.

Глаза Энн затуманились, когда она прижимала к себе ребенка. Как была бы счастлива за него Карла…

Но она не позволила себе раскисать. Прошлое ушло — его не вернуть. Есть настоящее и будущее. А будущее, единственное будущее — сын Карлы и Андреаса.

После прибытия на Соспирис Никос сразу занялся работой, чтобы унять свой гнев и злость. Сейчас он с показным равнодушием смотрел на входящую в гостиную Энн. Обычно собирались в гостиной на предобеденные напитки. Сегодня ему предстояло смотреть и терпеть, как эта нежеланная гостья, которую он всячески проклинал, втирается в его семью. И еще кое-что бесило его — даже больше, чем ее присутствие здесь.

То, что он реагирует на нее как на женщину.

Проклятье, почему она выглядит не так, как четыре года назад? Почему такая стройная, изящная, с такими дивными, откинутыми назад волосами, откуда это классическое лицо и совершенная фигура? Платье до колен из тонкого джерси цвета морской волны облегало гибкое тело, делая ее одновременно соблазнительной и отстраненно далекой. Почему ему так хочется запустить руки в эти шелковые роскошные волосы? И зачем размышлять о ее груди, о том, каково это — ласкать ее?

Но наблюдать мерзкий фарс — как она беседует с его матерью, знакомится с кузиной матери Эфимией, которая создала диковинный сад вокруг виллы, как старательно произносит по-гречески фразы из разговорника и, хуже всего, как говорит об Ари с растроганным лицом — нет, все это выше его сил. Никос сумрачно отвернулся и взял мартини.

Энн была бесконечно благодарна Софии Теакис за приглашение, за возможность общаться с Ари. И с самой Софией было приятно. Эфимия, с которой София ее познакомила, женщина лет шестидесяти, плохо говорившая по-английски, выглядела очень доброжелательной. Говоря с Софией об Ари, Энн, чтобы скрыть навернувшиеся слезы, отвернулась и увидела тяжелый взгляд темных глаз. Никос Теакис…

Она ответила таким же взглядом. Какое право у этого несносного человека осуждать и порицать ее? И повернулась к миссис Теакис.

Все переместились в столовую. Обед прошел очень приятно. Единственная досада — Никос Теакис, следивший за Энн, как хищная злобная птица за преследуемой добычей.

Да что же он, проклятый, так невзлюбил ее? Ладно, не обращай на него внимания. Просто не замечай его. Она впервые в теперешнем доме Ари, и нельзя допустить, чтобы он испортил драгоценное время с племянником.

Но как не обращать внимания, если Никос Теакис удивительно хорош в белом клубном пиджаке! Какой-то редкостный представитель отряда мужчин — неотразимый и магнетический. Но ведь он, именно этот человек, назвал ее сестру проституткой!

И тем не менее все было хорошо благодаря умению миссис Теакис создавать вокруг себя атмосферу тепла и доброжелательности.

— Знаете, вы приехали в очень радостное и одновременно грустное для нас время, дитя мое, — обратилась она к Энн. — Ари безумно любит свою няню, как и все мы. Но Тина вскоре выходит замуж за доктора Форбса, археолога. Его группа производит раскопки возле Махоса, ближайшего от нас города. Сегодня Тина с ним. Я счастлива за нее, но мне будет очень не хватать ее, а уж Ари! Тина за эти четыре года вошла в нашу семью. С вами Ари легче перенесет потерю.

— Я постараюсь отвлечь его, — с готовностью сказала Энн.

После обеда все вернулись в гостиную пить кофе. Энн почувствовала усталость от такого насыщенного дня и вскоре отправилась спать. Никос, изображая чрезвычайно любезного хозяина, проводил ее к дверям. В отсутствие матери и Эфимии он смотрел на Энн ленивым оценивающим взглядом, задерживаясь на груди. Досадно, но она почувствовала, как отвердели ее соски.

— Еще одно красивое платье, рад, что вы со вкусом распорядились моими деньгами… — тихонько проговорил он.

Улыбка у него — как шакалий оскал. Она молча ушла к себе, уверенная, что слышала за собой тихий ехидный смех.

Черт побери, зачем он так? Но ей-то что? Он — ничто для нее, ничто.

Я здесь ради Ари — вот и все.

Это она должна помнить — и только это. На следующее утро Энн и Тина сидели на пляже перед виллой, а Ари немного поодаль трудился над рытьем ямы в песке. Тина, почти ровесница Энн, оказалась очень дружелюбной и общительной девушкой. Она искренне хвалила и миссис Теакис, и Никоса Теакиса. Что касается первой — Энн была полностью согласна, но, вероятно, выражение ее лица изменилось, когда речь зашла о Никосе.

— Никос фантастический работодатель. Он так великодушен. Знаешь, он дал деньги на раскопки Сэма, предложил мне праздновать свадьбу на вилле. А как он изумителен с Ари, как предан матери, как заботится о ней!

Да, даже заплатил мне немыслимые деньги, потому что она хотела, чтобы я сюда приехала, подумала Энн.

Вслух она сказала:

— Это же естественно — при состоянии ее здоровья.

— Знаешь, иногда мне кажется, — сверкнула глазами Тина, — что миссис Теакис находит плохое состояние своего здоровья очень полезным. Никос возражал против поездки в Лондон, считал, что это будет слишком утомительно для нее, но ее доктор порекомендовал прекрасного кардиолога в Лондоне — и вот! Мы поехали все вместе. Уверяю тебя, он совсем не так покладист с остальными женщинами! С его внешностью и деньгами — можешь представить себе, как вешаются ему на шею. И сколько женщин мечтают стать миссис Никос Теакис. Но его не так легко поймать. Не дастся! Он получает удовольствие — и разрывает отношения. Подобного типа мужчины всегда такие. — Она улыбнулась и повернулась к своему подопечному: — Ари, мой хороший, как там твоя яма? Нам уже можно посмотреть?