Продажа вина без бутылок: Экономика сознания в глобальной Сети - [5]
Перспективные экономики, основанные на чисто цифровых продуктах, либо будут парализованными от рождения, как, видимо, происходит с мультимедией, либо будут развиваться при решительном и добровольном отказе собственников от всякой игры в собственность вообще.
В Соединенных Штатах уже можно наблюдать развитие параллельной экономики, в основном среди малых и подвижных предприятий, которые защищают свои идеи тем, что выходят с ними на рынок быстрее, чем их более крупные конкуренты, основывающие свою защиту на устрашении и судебных тяжбах.
Скорей всего, те, кто представляют интересы проблемы, просто-напросто погрязнут в судебных дрязгах; те же, кто представляют интересы решения, создадут новое общество, основанное поначалу на пиратстве и грабеже. Очень может быть, что, когда рухнет нынешняя система законов об интеллектуальной собственности (а это представляется неизбежным), на ее месте не возникнет никакой новой юридической структуры.
Но что-то должно произойти. В конце концов, люди все равно делают дело. Когда деньги теряют смысл, бизнес делается посредством бартера. Когда общества развиваются вне закона, они создают свои неписаные правила, практики и этические системы. Когда технология отменяет закон, технология же предлагает методы восстановления прав на творчество.
Таксономия информации
Мне кажется, что самое плодотворное сейчас – внимательно рассмотреть истинную природу того, что мы пытаемся защитить. Что именно мы знаем об информации и ее естественном поведении?
Каковы сущностные характеристики не ограниченного никакими рамками творчества? Чем оно отличается от предшествующих форм собственности? Какие из наших предположений по поводу информации на самом деле имели отношение скорее к ее вместилищам, чем к ее загадочному содержанию? Каковы ее различные виды и как каждый из них дает себя контролировать? Какие технологии будут полезны для создания новых виртуальных бутылок чтобы заменить старые материальные?
Конечно, информация по природе своей такова, что ее нельзя потрогать и трудно определить. Подобно таким фундаментальным явлениям, как свет и материя, она служит естественным обиталищем парадоксов. И в той же мере, в какой полезно понимать, что свет – это одновременно и волна, и частица, понимание того, чем является информация, может возникнуть в абстрактном соотнесении нескольких ее качеств, которые можно описать следующими тремя утверждениями:
В следующем разделе я рассмотрю каждое из этих утверждений.
I. Информация есть деятельность
Высвобожденная из своих вместилищ, информация с очевидностью не есть вещь. В действительности, она есть нечто, что случается в сфере взаимодействия между умами или объектами или другими частями информации.
Грегори Бэйтсон, развивая теорию информации Клода Шеннона, сказал: «Информация есть различие, которое создает различие». Таким образом, информация реально существует только в * [дельте]. Создание такого различия есть деятельность внутри отношения. Информация есть действие, которое занимает время, а не состояние бытия, которое занимает физическое пространство, как в случае материальных предметов. Это подача, а не мяч, танец, а не танцор.
Даже когда она заключена в какую-то статическую форму вроде книги или жесткого диска, информация все-таки остается чем-то, что случается с вами в то время, как вы мысленно разархивируете ее из того кода, в котором она хранится. Но, независимо от того, измеряется ли она гигабитами в секунду или словами в минуту, реальное раскодирование является процессом, который происходит в уме и при помощи ума, процессом, протекающим во времени.
В бюллетене ученых-атомщиков несколько лет назад была карикатура, прекрасно иллюстрирующая эту мысль. На рисунке налетчик наставляет пистолет на парня в очках, который, ясное дело, имеет много информации в своей голове. «Быстро», – приказывает бандит, – «отдай мне все свои идеи.»
Говорят, что акулы умирают от удушья, если перестают двигаться. Практически то же самое можно сказать об информации. Информация, которая не движется, существует только потенциально. По крайней мере, до тех пор, пока ей снова не разрешат двигаться. По этой причине, сокрытие информации, свойственное бюрократии, является специфическим порождением ложно направленных систем ценностей, основанных на законах материального мира.
Способ, которым распространяется информация, принципиально отличается от распределения материальных товаров. Она движется скорее как нечто природное, а не как нечто сделанное. Она может сцепляться, подобно падающим костяшкам домино, или расти, как фрактальная решетка, как морозные узоры на оконном стекле, однако она не может развозиться, как разные хреновины, кроме как в той степени, в какой она в них содержится. Она не просто движется. Она повсюду оставляет за собой след.
Центральное экономическое разграничение между информацией и материальной собственностью состоит в способности информации быть передаваемой без отчуждения от исходного владельца. Если я продам вам свою лошадь, я не смогу на ней ездить. Если я продам вам то, что я знаю, мы оба будем знать.
После окончания Второй Мировой войны автоматизация промышленности и офисной работы, а также прогресс телекоммуникационных технологий сделали возможным объединение развитых экономик и создание совершенно новых форм торговли. Хотя коэволюционные взаимоотношения между технологией, экономикой и обществом давно уже перестали кого-либо удивлять, последствия революционных изобретений редко когда осознаются сразу.В своем провокационном эссе Джон Перри Барлоу утверждает, что мы сейчас населяем мир, отличающийся от того, в котором большинство из нас были рождены — примерно так же, как мир Ньютона отличался от мира Фомы Аквинского.
Движение шифропанков, сформировавшееся в начале девяностых, активно прибегало к «криптографическому оружию», с целью провокации социальных и политических изменений. Термин «шифропанки» впервые употребила Джуд Милхон (хакер, программист и редактор) в качестве игры слов, в адрес группы криптоанархистов. Расцвет деятельности анонимных ремейлеров пришелся на 1997 год, но активисты движения продолжали вести криптовойны за свободу интернета. Многие из них продолжают боевые действия до сих пор, наряду с последователями идей шифропанков 2го и 3го поколений, которые изрядно трансформировали идеалы 90х.
В настоящей книге рассматривается объединенное пространство фантастической литературы и футурологических изысканий с целью поиска в литературных произведениях ростков, локусов формирующегося Будущего. Можно смело предположить, что одной из мер качества литературного произведения в таком видении становится его инновационность, способность привнести новое в традиционное литературное пространство. Значимыми оказываются литературные тексты, из которых прорастает Будущее, его реалии, герои, накал страстей.
Статья о пьесе А.П. Чехова "Чайка".
В книгу известного российского ученого Т. П. Григорьевой вошли ее работы разных лет в обновленном виде. Автор ставит перед собой задачу показать, как соотносятся западное и восточное знание, опиравшиеся на разные мировоззренческие постулаты.Причина успеха китайской цивилизации – в ее опоре на традицию, насчитывающую не одно тысячелетие. В ее основе лежит И цзин – «Книга Перемен». Мудрость древних позволила избежать односторонности, признать путем к Гармонии Равновесие, а не борьбу.В книге поднимаются вопросы о соотношении нового типа западной науки – синергетики – и важнейшего понятия восточной традиции – Дао; о причинах взлета китайской цивилизации и отсутствия этого взлета в России; о понятии подлинного Всечеловека и западном антропоцентризме…
Книга посвящена пушкинскому юбилею 1937 года, устроенному к 100-летию со дня гибели поэта. Привлекая обширный историко-документальный материал, автор предлагает современному читателю опыт реконструкции художественной жизни того времени, отмеченной острыми дискуссиями и разного рода проектами, по большей части неосуществленными. Ряд глав книг отведен истории «Пиковой дамы» в русской графике, полемике футуристов и пушкинианцев вокруг памятника Пушкину и др. Книга иллюстрирована редкими материалами изобразительной пушкинианы и документальными фото.
Историки Доминик и Жанин Сурдель выделяют в исламской цивилизации классический период, начинающийся с 622 г. — со времени проповеди Мухаммада и завершающийся XIII веком, эпохой распада великой исламской империи, раскинувшейся некогда от Испании до Индии с запада на восток и от черной Африки до Черного и Каспийского морей с юга на север. Эта великая империя рассматривается авторами книги, во-первых, в ее политическом, религиозно-социальном, экономическом и культурном аспектах, во-вторых, в аспекте ее внутреннего единства и многообразия и, в-третьих, как цивилизация глубоко своеобразная, противостоящая цивилизации Запада, но связанная с ней общим историко-культурным контекстом.Книга рассчитана на специалистов и широкий круг читателей.
Увлекательный экскурс известного ученого Эдуарда Паркера в историю кочевых племен Восточной Азии познакомит вас с происхождением, формированием и эволюцией конгломерата, сложившегося в результате сложных и противоречивых исторических процессов. В этой уникальной книге повествуется о быте, традициях и социальной структуре татарского народа, прослеживаются династические связи правящей верхушки, рассказывается о кровопролитных сражениях и создании кочевых империй.