Продается Таня. 20 лет - [2]

Они купили две рубашки, но медлили и не уходили из бутика. Когда я сказала, что иду домой, оба, почти в один голос, сказали, что хотят пригласить меня в кафе, отблагодарить за гостеприимство и терпение и как-то «оплатить» мое отличное знание английского языка. Мы прогулялись до веранды одного маленького кафе-бара. Там было всего несколько столиков, но нам не мешали ни шум, ни толчея. Они рассказали, что в Сербии уже девять дней, что они представляют одну успешную торговую фирму из Италии, которая владеет сетью универмагов и эксклюзивных бутиков по всей Европе и в нескольких арабских странах.

Беседовать с ними было приятно, чего не скажешь о моих белградских знакомых, чьи россказни, сплетни и безделье мне уже порядком надоели. Оба эти господина держались безупречно, по-джентльменски, мне казалось, будто они являются частью того, о чем я мечтала: они пришли из моего воображаемого мира, простиравшегося куда-то далеко, мира с пальмами, солнцем, прозрачным морем и длинными песчаными пляжами. Мы сидели почти два часа, и, перед тем как расстаться, тот, что помоложе, пригласил меня на следующий день, если у меня найдется время, пообедать с ним в «Интерконтинентале». Я согласилась. Даже сейчас не смогла бы сказать, почему я не подумала о том, что завтра в это время я работаю и что речь идет об иностранцах. Я выпалила, что приеду около двух часов в Новый Белград, пусть они ждут меня там перед «Интерконтиненталем».

В бутике не было Зорана, а Майя без лишних вопросов согласилась заменить меня на два-три часа. Я села в такси (помню, это было беотакси; шофер немного старше меня, с длинными волосами). Несколько раз он пытался завести разговор, но я была не расположена к беседе. На самом деле мне не хотелось общаться с этим парнем. Боже, если б тогда у меня была голова на плечах, если бы я смогла предчувствовать, что меня ждет, я бы попросила его свернуть направо к бывшему ЦК, отвезти меня к одному из плавучих ресторанов на Саве и мы, почти ровесники, пробыли бы там до вечера. Судьба распорядилась иначе. И представьте себе, когда мы проезжали по Бранкову мосту, на том спуске у светофора, на повороте на Земун, перед нами произошло ДТП, какая-то небольшая цепная авария. Мой таксист кое-как проскочил, потому что полиция еще не приехала. Сейчас я объясняю это как знак, предостережение какой-то высшей силы, что нужно вернуться, что не разумно следовать тем путем, по которому я пошла.

Для меня тогда не было ничего важнее стремления в два часа быть перед «Интерконтиненталем». Все произошло так, как мы и договаривались. Они вдвоем ждали у входа. Тот, что постарше, даже не позволил мне заплатить за такси, быстро подошел и расплатился. Как я заметила, он дал в несколько раз больше, чем нужно. В ресторане я узнала, что араба зовут Хафез, а второго, который был американцем, Майкл. Я не помню, что мы ели, но хорошо помню, что пили мы французский коньяк, а потом какое-то португальское красное вино. Бокал-другой спиртного ничего особенного, кроме приятной легкости в голове и во всем теле, у меня никогда не вызывали. После мороженого Майкл завел речь, в которой главным объектом обсуждения была я. Мол, как жаль, что такая красивая и привлекательная девушка пропадает в стране, где уже начались межнациональные распри, что мое место в прогрессивном, богатом мире, где я буду жить лучше и красивее, что в Белграде (то есть в Югославии) у меня нет будущего, которого я заслуживаю, и все в том же духе. Я кивала головой, как последняя дурочка, пожимала плечами, соглашаясь, что у меня нет выбора.

И тогда араб напрямую, без проволочек, предложил мне работу в их фирме. Он сказал, что для начала я получу в свое распоряжение один из элитных бутиков, «скорее всего, тот, что в Риме», а позднее смогу представлять их деловые интересы в Америке, на чей рынок они хотели бы пробиться. «У вас будет, – сказал араб, – пять тысяч долларов в месяц, оплачиваемая квартира, еда и машина в вашем распоряжении». Боже мой, не могу простить себе, как я тогда не спросила, почему именно мне они такое предлагают. Разве в этом их путешествии они не видели ни одной красивой, яркой девушки? И приехали именно в чертов Белград, чтобы забрать меня и переселить в рай! Я помолчала и попросила дать мне время подумать. И тут они меня окончательно заполучили. Если бы они сказали: вы должны сразу решить, – я бы отказалась, боже мой, сразу бы отказалась, но араб сказал, что они завтра уезжают, что он позвонит мне через три-четыре дня, и если я решусь, все остальное будет улажено.

Я летела домой как на крыльях. Заснула в три часа ночи. В Белграде меня ничто не держало. Связь с Мирославом уже год держалась на плохом сексе и хождении по клубам и вечеринкам. Все казалось пустым, без любви, без глубоких чувств. С другой стороны, мысль, что я оставляю мать и отца, к которым была очень привязана, как будто невидимой рукой отталкивала от меня решение уйти в большой мир.

Прошло семь дней после встречи – обеда в «Интерконтинентале». Я слегка остыла, а когда и через десять дней не было звонка от моих новых знакомых, Хафеза и Майкла, я решила, что они забыли обо всем уже через пару часов после отлета. Им было приятно в моем обществе, сейчас они где-то далеко, в обществе таких же молодых хорошеньких девушек, из их памяти выветрились и Белград, и я. Так я размышляла, уверяя себя, что лучше всего выбросить из головы это знакомство и продолжать жить по-старому. И тем не менее, как я ни старалась обо всем этом забыть, я не могла прожить и дня, чтобы не подумать хоть несколько раз о том, как было бы чудесно иметь работу, которую мне предложили эти двое. Думаю, уже на следующий день после их отъезда я была готова покинуть Белград, но что поделаешь – они не звонили.