Пробуждённая луной - [34]

– Ну, на первый раз хватит, – говорю я. Она хмуро смотрит на меня, но ничего не говорит, когда охотник на ведьм ссаживает ее на землю, под дерево. Два эльфа тут же подлетают и начинают кружить вокруг девочки, напевая свои песенки. Элль хихикает.

– Тоже хочешь? – Я вопросительно протягиваю ему руку. Он переводит взгляд с липкой жидкости на меня.

– Нет.

– Как пожелаешь. – Я пожимаю плечами и обсасываю с пальцев остатки. Сладко, так восхитительно сладко. Я чувствую приятное тепло, расходящееся от горла по всему телу. Я чувствую легкое покалывание. Счастье, несравнимое с чистым нектаром лунного цветка, но все же достаточно опьяняющее для того, чтобы на моем лице появилась широкая улыбка. – Ты не знаешь, от чего отказываешься, – не слишком внятно бормочу я.

– О, напротив, – говорит он, странно глядя на меня. Его глаза кажутся намного зеленее, чем обычно, а губы – восхитительно нежными.

– Ты мне нравишься, – хихикаю я тоже, обвивая рукой его шею. Он хочет отступить, но я не отпускаю его.

– Чертова ведьма, – рычит он, но я уже целую его, прижимаюсь своими губами, вкусными от сладкого нектара, к его рту. Он не сопротивляется. Я прижимаюсь к нему, к его знакомому телу.

Эффект счастья у нас, фей, длится недолго. Быть может, мы лакомились им слишком часто, а может, нам просто не даровано это чувство. Я чувствую, как опьянение спадает, мои мысли упорядочиваются, и все же не могу и не хочу отрываться от него. Не сейчас, когда он отвечает на мой поцелуй взаимностью. Не страстно и похотливо, а бесконечно доверительно и нежно. И ощущение его губ на моих несет мне намного больше удовлетворения, чем когда-либо мог дать нектар.

– Мама, – говорит Элль, дергая меня за руку.

Пораженная, я отступаю. Чувствую, как он смотрит на меня, изучает. Я не знаю, что он обо мне думает, что он ко мне чувствует. Но сейчас не время говорить об этом.

Элль протягивает ко мне руки. Я поднимаю девочку, и ее маленькое тельце тесно прижимается к моему.

– Мама, – снова всхлипывает она.

– Маленькая Элль, – просто говорю я. Нет слов, которые могли бы ей помочь. Я поглаживаю малышку по спутанным кудрям и думаю о серьезном выражении в ее глазах, когда я рассказывала об эльфах. Возможно, она уже понимает гораздо больше, чем я думаю.

Она поднимает голову и улыбается.

– Мама.

С ужасом понимаю, что она имеет в виду меня.

– Нет, Элль! Нет, это не так, – запинаюсь я. – Я не…

Зеленые глаза девочки выжидательно смотрят на меня, ее сердце бешено колотится. Это нектар. Он заставляет ее забыть о боли. Он заставляет ее чувствовать счастье там, где его нет! Мама.

– Я не твоя мама, – шепчу я, но она широко улыбается, маленькая кукла крепко зажата в руке.

– Возьми ее! – задыхаясь, кричу и сую девочку в руки охотника. Не оборачиваясь, я бегу по цветущим лугам, прочь от ребенка, которого не могу любить, прочь от мужчины, который мне не предназначен.

Я слышу, как они следуют за мной, слышу, как он тихо говорит с ней.

Столько лет назад я бежала из идеальной жизни в поисках любви. Никогда, никогда я не ожидала, что она появится в виде ребенка. Элль. Я смахиваю слезы со щек. Маленькая Элль.

Далеко на севере я вижу, как в небе кружит дракон. Они ищут меня. Они найдут меня. И, как Отравительница, попытаются ударить меня в самое слабое место.

Любовь делает тебя уязвимым. Слабым.

Мне нужно увидеть их, каждую из моих оставшихся сестер. И возможно, мне придется убить их, но уже не из мести, а чтобы защитить Элль.

Моему взору открывается луг. Небольшой ручей несет свои воды к серебряной реке. Я опускаюсь на колени, смываю с лица слезы.

– Хотела бы я не любить ее, – шепчу я своему искаженному отражению в водном зеркале. Все было бы проще. И в первый раз я задаюсь вопросом, стоит ли вообще любить.

Хвостовой плавник выныривает из воды, брызгает на меня сыростью. Только сейчас я вижу, как гибкое тело русалки, извиваясь в быстрых потоках ручья, исчезает в воде вниз по течению.

Ничего не поделаешь, отмечаю я и, вздыхая, поднимаюсь. Элль вошла в мою жизнь. Я не могу изменить то, что она затронула мое сердце. Я могу только жить с этим.

Со странной тоской в груди я смотрю им навстречу, Элль и охотнику на ведьм. Пришло время расстаться с ней и пойти по пути, предначертанному мне.

Колодезная ведьма и Крысиная королева

Уже темнеет, когда мы наконец видим вдалеке маленький дворик с ветряной мельницей в небольшой долине у реки. Ярко освещенные окна заманчиво смотрят в наступающую ночь. Коровы и телята спят на огороженном пастбище, с десяток лошадей пасутся на втором. Распахивается дверь, на темный двор падает золотистый прямоугольник света. Испуганно визжит кошка. Выходит женщина: ее фигура – не более чем нечеткий контур, кто-то зовет ее за спиной, из недр дома доносится смех, потом дверь захлопывается. Женщина подходит к кирпичному колодцу, опускает ведро. Я слышу тихий скрип ветра, мягкий удар о дно.

Женщина поворачивает голову: она тоже нас услышала. Элль что-то бормочет во сне. Я крепче прижимаю ее к себе.

Женщина недоверчиво смотрит на нас, одна рука – на рукояти кинжала, заткнутого за пояс. Когда она узнает охотника на ведьм, ее взгляд светлеет. Смеясь, она летит ему навстречу и обвивает руками его шею.