Пробуждение Тьмы - [19]

И как раз в это время Костя завел мотор, и рухлядь, в которой он души не чаял, громко зарычала.

— Что? — он постарался перекричать рев мотора.

— Твоя записка, — так же громко отозвалась я, напялив шлем. — Ты написал, что полагается ужин

за твой счет тому, кто спасет тебя от работы в архиве. Я пришла и спасла твою задницу, имеющую

фобию на пыль. Ты должен мне.

Костя ухмыльнулся и вырулил на дорогу.

ШЕСТАЯ ГЛАВА

Телефонный звонок выдернул меня из кошмара в третьем часу ночи. Я уснула с неимоверным

трудом, но поблагодарила того, кому понадобилось связаться со мной в это время суток. Сквозь

дымку сна пыталась определить местонахождение своего мобильника. Он заряжался на столе.

— Алло, — сиплым шепотом ответила я.

— Женька! — заорал знакомый голос.

— Костя? — я подавила зевок.

— Быстро дуй в библиотеку! Случилось ЧП!

Эти слова окончательно выдернули меня из сна.

— Объясни, — уже в полный голос потребовала я, резко приняв сидячее положение.

Проигнорировав головокружение, я ждала ответа.

— Сама все увидишь, — протараторил он. — Я жду тебя. Конец связи.

Он отключился.

— Костя, блин… — прошипела я, отстраняя телефон от уха.

Однако его заявление не на шутку обеспокоило меня. Что там у них случилось? Очередная стычка

между Гариком с кем-нибудь из других Ловцов? Его ненавидели, но ни у одного не поворачивался

язык сказать об этом прямо. Сила у него есть, только он направлял ее не туда, куда следовало.

Даже если дело в этом наглом типе, мне нужно быть в библиотеке. Проблем возникнуть не должно.

Не первый раз приходится удирать из дома посреди ночи — постоянной готовности требовала

должность Ловца. Плюс к этому у меня был медальон, с помощью которого я могла становиться

невидимой для живых.

Им-то я и воспользуюсь.

Натянув на себя джинсы и кофту, убрала белые волосы в косу и, переместив стрелку медальона на

север, очень тихо вышла из комнаты. Осторожно прикрыв за собой скрипящую дверь, я включила в

список дел, которые должна сделать в ближайшее время, смазать петли.

Оказавшись во власти непроглядной тьмы, в которую был погружен узкий коридорчик, я зажгла в

руке огонь. Невероятно удовлетворенная тем, что обладала такой способностью, я направилась к

входной двери.

Обуздать Алмазное пламя было проще простого. Но возникли трудности, когда умер папа. Первое

время я не контролировала эмоции и, соответственно, огонь сходил с ума вместе со мной. Я спалила

обои в своей комнате, поэтому пришлось передвинуть кровать, чтобы спрятать выжженную область.

Беспрепятственно добравшись до прихожей, я достала ключ из кармана джинсов и открыла входную

дверь. Та тоже скрипела, но не так сильно, как дверь в мою комнату.

***

Костя встретил меня у входа в читальный зал.

— Ну наконец-то, — он бесцеремонно схватил меня за руку и потащил вперед.

— Да что случилось? — я поплелась за ним, от растерянности едва волоча ногами.

— Кое-что.

Я крепче сжала его теплую ладонь.

— Спасибо за развернутый ответ.

Он пропустил мой сарказм мимо ушей.

Я не сводила глаз с его вдумчивого, серьезного лица, пока мы ехали в лифте. По мере того, как мы

опускались глубже, гомон становился громче и отчетливее. Тревога растекалась по венам жгучей

лавой, и я вздрогнула, когда лифт остановился.

Костя мягко вытолкнул меня из кабины.

Мои глаза медленно полезли на лоб от того, что увидели.

— Что… что здесь произошло? — пролепетала я, не в состоянии говорить ясно.

Хмурые Ловцы, сон которых тоже был нарушен, спорили друг с другом и разбирали перевернутую

мебель. В штабе царил полный беспорядок, и даже в страшном сне я не могла вообразить, кто мог

оказаться способным сотворить такой хаос.

Несколько Ловцов покосились на меня и, что-то пробормотав себе под нос, продолжили собирать

какие-то бумаги с пола.

— Женька!

Я услышала крик Кости, и в следующую секунду его руки крепко обвились вокруг моей талии, перемещая в сторону. Мгновение спустя на том месте, где я стояла, упала длинная, светодиодная

лампа. Вместе с ней грохнулось в пятки мое сердце, перед этим совершив опасный кувырок в груди.

— Спасибо, — сглотнув, поблагодарила я Костю.

Кивнув, он высвободил меня из своих нерушимых объятий.

За моим героическим спасением от падающей лампы наблюдали почти все собравшиеся здесь

Ловцы. Виолетта, которая была в их числе, недовольно поджала губы и, встряхнув слегка

растрепанной копной светлых волос после сна, нагнулась, чтобы подобрать стул со сломанной

спинкой. Худощавый Ловец, имя которого я не помнила, стоял за ее спиной, и вдруг его щеки стали

пунцовыми. Черные глаза парня, которые казались огромными из-за толстых стекол очков, были

устремлены на пятую точку Виолетты, обтянутую тканью коротких, хлопковых шортиков.

— Пялься, потому что большее тебе не светит, — решил сострить подошедший Гарик.

Он громко заржал над тем, как Ловец быстро отвел взгляд от Лазаревой, став темно-бардовым от

смущения — еще бы, ведь его поймали с поличным. Да еще не кто-нибудь, а сам Гарик — этот бог

остроумия! По крайней мере, он считал себя им. Я бы не согласилась. Бог тупого юмора?

Определенно.

Высокий, крепкий по телосложению, с четко очерченными мускулами и красными, длинными

волосами, вечно затянутыми в пучок, — он не вызывал ничего, кроме чувства опасности. У меня уж