Пробуждение страсти - [41]

Она отдавалась, предоставляя ему полную власть над своим телом и своими чувствами. Они стали одной плотью, как и должны были стать, как это им предназначил Господь.

Она с любовью принимала каждое его движение, каждое слово и проявление ласки, пока страсть в ней не начала разгораться снова. Вздохи наслаждения вырывались из ее груди, и она все крепче впивалась ногтями в напрягшиеся мышцы его спины.

И когда, наконец, наступило освобождение, она произнесла его имя, зарыдав от мысли, что вместе они — в последний раз.

Глава двадцать вторая

Холодным утром Саманта сидела на крыльце, держа в руках чашку крепкого кофе и глядя невидящими глазами на протянувшиеся на север вдоль долины горы. Прошло уже два дня с тех пор, как уехал Макс. Он оседлал своего коня и выехал, прежде чем поднялось солнце, раньше, чем она пробудилась от их совместного сна на сене в сарае.

Воспоминания о последней ночи, которую они провели вместе, были все еще свежи в памяти и согревали ее тело, когда она снова и снова вызывала их. Она спрашивала себя: хватит ли этих воспоминаний на всю жизнь. Это было все, что осталось у нее от Макса, — эти воспоминания да брошь его бабушки.

Она посмотрела вниз и прижала золотую брошь к сердцу. Макс никогда не забудет ее. Каждый день она с тоской ощущала, что жизнь ее проходит без него.

Саманта мучительно старалась жить как прежде. Улыбаясь, когда это было необходимо, работала в школе, словно за последний месяц ничего особенного с ней не произошло. Ида говорила ей, что это чувство одиночества от того, что она живет на новом месте, но Саманте было ясно, что дело тут не только в этом.

У нее было ощущение, словно часть ее самой куда-то пропала. Время от времени она поворачивалась, готовая увидеть, что позади нее стоит Макс, и от улыбки кончики его усов чуть поднимаются вверх. Каждое утро она просыпалась, удивляясь, что не чувствует возле себя тепло его тела. И теперь она уже никогда, никогда не сможет смотреть на голубое небо, не думая при этом о его глазах.

Ида не могла этого понять. Пит пытался развлечь ее, но, похоже, ничего не помогало. Никто не смог бы стереть тот след, что оставил в ее сердце Макс Баррет.

Саманта встала на пороге. Далеко-далеко показалось облако пыли. К дому приближался всадник. Она прикрыла глаза ладонью, не смея предположить, что это может быть Макс, несущийся к ней, словно ветер. У нее упало сердце, когда она увидела, как темноволосый всадник остановил лошадь перед домом и спешился.

— Доброе утро, шериф Стенли.

Он задержал на ней свой взгляд на секунду дольше, чем следовало бы, и руки Саманты, державшие чашку с кофе, слегка задрожали. Затем он приподнял шляпу.

— Шериф Баррет просил меня хорошенько приглядывать за вами, вот я и подумал — подъеду, погляжу, как тут у вас дела.

— Это очень мило с вашей стороны, шериф, и со стороны шерифа Баррета тоже.

Шериф улыбнулся и присел рядом с ней на порог.

— Как, были какие-нибудь неприятности?

— Нет. Все спокойно. Честное слово, право же, мне кажется, вовсе нет нужды присматривать за мной…

— А шериф не говорил, куда он направляется?

Она опустила глаза.

— Я точно не знаю. И если бы он хотел, чтобы вам все было известно, разве он не сказал бы вам об этом сам?

Шериф улыбнулся ей.

— Ну, мэм, я ведь только стараюсь помочь. И думаю, вам бы лучше быть полюбезнее. — Он придвинулся к ней ближе. — Кто знает, вдруг я смогу вам пригодиться…

— Какого черта, что ты делаешь на пороге моего дома? — Ида грозно выплыла из-за занавески и изо всей силы огрела шерифа метлой. — Убирайся к лешему от моей племянницы и держись подальше от моего дома!

Шериф Стенли одним быстрым движением соскользнул с порога.

— Господи, да вы же просто старая ведьма!

— А если ты побыстрее не унесешь ноги, я тебя так разукрашу, что и родная мать не признает!

Фыркнув на Иду и отвесив Саманте напыщенный поклон, шериф Логана вскочил на лошадь и отправился прочь.

Саманта смотрела ему вслед.

— При виде этого человека у меня по спине бегут мурашки.

— Так и должно быть. Он и шерифом-то у нас всего месяца два, а вообразил, будто целый юрод принадлежит ему одному. Он заявился в Логан сразу после того, как шайка каких-то подлецов ввалилась к нам и укокошила нашего прежнего шерифа. Хороший был человек. Да, шериф Роббинс был настоящий шериф. Правда, медлителен несколько, но вот человеком он был просто замечательным.

— Значит, шериф Стенли до этого никогда не жил в Логане?

— Нет. Он и звезду получил только потому, что сумел обвести вокруг пальца большинство горожан. Убедил их, видите ли, в своих прекрасных качествах. — Зеленые глаза Иды сузились. — Вот только меня ему не провести. Я сорняк сразу узнаю, как увижу.

Холодок пробежал по спине Саманты.

— Макс не попросил бы шерифа Стенли присматривать за мной, если бы сам не доверял ему.

— К черту Баррета. Ты-то сама Стенли доверяешь?

Саманта нахмурилась.

— Моей первой мыслью было держаться от него как можно дальше.

Ида рассмеялась.

— Я была уверена, что кровь Олсенов даст о себе знать, милочка, ведь она течет в твоих жилах. Если этот Стенли проявляет к тебе хоть какой-то интерес, держу пари, он задумал что-то недоброе.