Пробуждение скромницы - [60]

Ничего подобного Эви от мамы никогда не слышала. А ведь леди Милхэм традиционна до мозга костей. Она растила дочерей, как того требуют правила общества, и никогда и ни в чем не бросала ему вызов. Леди Милхэм знала свое место.

– Вижу, ты удивлена? Поверь, мы с твоим отцом не всегда были такими, какими ты нас знаешь сейчас. – В ее глазах появилось мечтательное выражение. – Мы были молоды и влюблены. Я никогда тебе не говорила, но у меня был другой поклонник. Твой папа в это время путешествовал по Европе, как раз перед началом войны. Это Генри Нортэм.

Лорд Бельвуар? Эви выронила заколку. Самый грозный лорд парламента? Человек, дочь которого стала знаменитостью в обществе?

– Отец Сесилии? – ахнула Эви. – Не могу представить тебя рядом с ним.

– Я тоже не смогла. Хотя пыталась. – Леди Милхэм невесело рассмеялась. – Красивый мужчина, великолепный танцор. Он мог получить любую женщину, какую пожелает. В этом плане он имел нечто общее с Эндрю. Мне льстило, что он уделяет мне внимание, хотя я ничего не могла ему предложить. Он был самым завидным женихом сезона. Но я никогда не чувствовала себя рядом с ним комфортно. Я постоянно думала, как повернуться, что сказать… Рядом с ним я не была собой. А потом домой вернулся твой отец. Ему пришлось прервать свое европейское турне из-за революции во Франции. В середине июля я увидела, как он вошел в бальный зал леди Чэтсуорт, и поняла, что обязательно выйду за него замуж. Он взглянул на меня, и вопрос был решен. – На ее губах заиграла довольная улыбка. – Тремя месяцами позже я действительно вышла за него замуж – очень быстро, надо сказать.

Женщины несколько минут молчали. Каждая думала о своем.

– Твой отец смешил меня. Рядом с ним я никогда не сомневалась, кто я. Он тоже. Если бы я вышла замуж за Нортэма, то всю оставшуюся жизнь сомневалась бы, свое ли место занимаю. Некоторые говорили, что я отказалась от всего, но я ни разу этого не почувствовала. Наоборот, я все получила. Я любила мужчину, а не титул и не декорации, которые к этому мужчине прилагались.

– Но ты говорила, что брак – это работа и страсть длится недолго!

– И это правда. Люди спорят и не соглашаются, и страсть со временем сменяется другим чувством, которому пока нет названия, но оно намного лучше, чем то, с чего все начиналось.

– Он слишком много бросает ради меня. Мне не нужен принц, но я боюсь, титул нужен ему. – Эви не хотелось навредить самооценке Дмитрия. – Не желаю, чтобы он умалял свою значимость из-за меня, чтобы отказывался от дорогих ему людей. Когда-нибудь он поймет, что я этого недостойна, и возненавидит меня.

Ответ ее матери был резок.

– Остановитесь немедленно, юная леди. Не стоит продолжать. Что, если он не умаляет свою значимость, а просто любит тебя? Ты достойна любви. Ты ценишь себя слишком низко, и боюсь, некоторые люди этим пользуются. Может быть, мы с отцом вели себя неправильно, предоставляя тебе слишком много свободы. Но мы не хотели, чтобы ты чувствовала настоятельную потребность покинуть нас. Мы очень хотим, чтобы ты была счастлива. Но ты не сможешь быть счастливой с другим человеком, если не будешь счастлива сама с собой. Ты сможешь быть счастливой, если позволишь принцу уехать? Не отвечай сейчас. Просто подумай.

Леди Милхэм встала.

– Позволь, я помогу тебе справиться с платьем, иначе мы обе опоздаем к началу приема, который сами же устроили.

Золотисто-коричневый шелк мягко скользнул по ее телу, и на Эви снизошла уверенность. Это платье было ее броней. В нем она чувствовала себя красивой. Даже достаточно красивой, чтобы стоять рядом с великолепным принцем Дмитрием. Эви была начисто лишена гонора и не думала, что станет сенсацией приема, но ей волей-неволей предстояло находиться в центре внимания. Женщина, стоящая рядом с Дмитрием, не могла не притягивать взгляды. Прежняя Эви предпочла бы роль хозяйки за сценой, но теперь на себя смотрела в зеркало новая Эви. Эта Эви завела себе любовника и намеревалась стоять рядом с ним и улыбаться гостям в первый и последний раз. Да, она будет улыбаться, словно ее мир не готовился развалиться на части. И хорошо, что на ней будет надето ее лучшее платье. Оно ей поможет. Ведь с каждой минутой ей становилось все труднее поддерживать свое убеждение в том, что она приняла правильное решение.

Глава 25

Дмитрий увидел выходящую из его шатра Эви и потрясенно застыл. Он не заметил, что рядом с ней была ее мать и что гости уже начали съезжаться. Он вообще ничего не замечал, кроме нее.

Платье было сказочным, совершенно непохожим на то, что ему приходилось видеть, одновременно суперсовременным и вызывающим в памяти воспоминания о прошедших днях более пышных юбок и тугих корсажей. Придуманный Эви фасон покорил его сразу и навсегда. Платье имело низкий вырез и некий намек на рукава, если таковыми можно было считать переплетение тонких ленточек на руках. Короткое колье на шее привлекало внимание к хрупкости плеч и кремовой гладкости кожи. Убранные в элегантную прическу волосы идеально гармонировали с цветом платья. Только слепой мог не заметить тонкой талии и роскошных, слегка колышущихся юбок. Женщина в платье двигалась с грацией королевы. Дмитрий еще никогда не видел Эви такой, и все же это была она, его ненаглядная, неподражаемая Эви.