Пробуждение - [10]

Снизу донесся резкий стрекочущий звук, и мальчишка нагнулся, навалившись животом на парапет. Пулемет оказался не вполне пулеметом — он выплюнул очередь желто-синих молний, пробивших «двупала» и отбросивших его к стене, мгновенно развернулся и расстрелял другую тварь, потом третью. Ожил и второй пулемет, — он бил длинными очередями куда-то в глубину улицы. Йаати заорал от радости, — но тут же всё кончилось. Похоже, что твари разбежались по укрытиям. Они явно были достаточно умны, чтобы не лезть на пули, или чем там стреляли эти штуки.

Вздохнув, Йаати прошел вдоль парапета, глядя вниз. По двору по-прежнему бродили «двупалы», — но за стеной, вроде бы, никого не было. Знакомый ему старый мост исчез, — если он вообще когда-то был в этом мире, — и на его месте стоял совсем другой. Он парил над рекой на тросах, перехлестнутых через опору в виде огромной буквы «А». Улица, на которой стоял дом, как раз поднималась к нему. Сам мост упирался в синеватую металлическую стену, раза в два выше этой. Вторая такая же стена тянулась вдоль берега реки. Йаати не представлял, как попадет туда.

Сейчас, впрочем, перед ним стояла более насущная задача, — перебраться через улицу. Кабель был всего шагах в пяти, — в самом деле, толстый, пальца в два. Он начинался от надстройки и тянулся через улицу к надстройке такого же дома напротив.

Йаати подергал за него, потом повис, зацепившись ногами. Кабель даже не дрогнул. Он вздохнул. Дело, в общем-то, простое, — перебирай себе руками и ползи, как вагончик по канату. Плевое дело, — не будь под ним высоты в двадцать этажей. Только вот выбора у него, увы, не было, — оставаться на этой крыше он не мог. И он пополз вперед, — отчаянно зажмурившись и убедив себя, что всё это просто дурной сон. Но кабель врезался ему под колени и раскачивался, вызывая приступы дурнотного головокружения. К тому же, он ощутимо растягивался под ним, подергиваясь взад и вперед, и Йаати казалось, что он вот-вот лопнет.

Это путешествие заняло словно целую вечность. В самом конце его руки так тряслись, что он просто свалился на крышу, и какое-то время лежал совершенно неподвижно, ничего не соображающий, глядя в пустое белесое небо. Казалось, что оно засасывает его, в какой-то миг он даже испугался, что упадет… туда.

Застонав, Йаати перевернулся на живот, поднялся на четвереньки, потом на ноги. Заковылял к двери. Она, конечно, оказалась заперта. Он тупо подергал её, потом подошел к парапету. Так и есть — такой же бетонный козырек. Йаати сел на парапет, повернулся, спрыгнул, сев от силы удара на корточки. Замер, как завороженный, глядя на пустоту под ногами. Лег на живот — и лишь тогда осмелился заглянуть вниз. Вот он, балкон — рукой подать. Но… как же он сможет…

Словно во сне, он спустил ноги вниз… сорвался, судорожно схватившись за край… тело резко качнуло, пальцы сорвались… Йаати врезался спиной в парапет… и грохнулся на четвереньки. Колени и руки до самых плеч пронзила боль, он зашипел от неё… потом лег на пол, прижался к грязному шершавому цементу, судорожно дыша, не веря в то, что ещё жив. Наконец, звон в голове стих, сердце успокоилось. Йаати поднялся на четвереньки, подполз к двери, протянув руку, открыл её и вполз внутрь. Лишь когда она закрылась за ним, он поднялся на ноги. Больше всего сейчас он боялся вновь увидеть высоту.

8.

Ему вновь очень повезло, — он попал не на лестницу, а в одну из квартир на верхнем этаже. Йаати ввалился в ванную, думая сейчас только о воде. К его невероятному счастью, она тут была. Он буквально присосался к крану, потом залез в ванну и с громадным наслаждением вымылся. Там бы он и уснул, — но из ванной его выгнал голод. Судя по вянущим цветам, дом явно оставили всего несколько дней назад, — даже холодильник до сих пор работал. Правда, вместо привычных продуктов внутри лежали какие-то черные пакеты. Разорвав один, он обнаружил внутри розовато-серую волокнистую массу и осторожно понюхал её. Пахло сырой рыбой, — и он, вздохнув, подцепил её, холодную и влажную, пальцами. На вкус она оказалась вполне сносной, — в самом деле, что-то вроде сырого подсоленного фарша для рыбных котлет, который он однажды тайком попробовал в детском саду, — но выбора, увы, не оставалось.

Не вникая в детали, Йаати слопал всё, что нашлось в пакете, потом кое-как дополз до постели, — и тут же провалился в мертвый сон…

9.

Сжимая в рукавицах стальной прут, часто дыша и настороженно прислушиваясь, Йаати медленно пробирался вдоль задней стены какого-то бесконечно длинного одноэтажного здания, сложенного из бетонных блоков. Было почти совершенно темно, — лишь сквозь заложенные стеклоблоками низкие окна пробивался холодный голубоватый свет. Оно таилось где-то совсем рядом, — Йаати чувствовал его, но никак не мог увидеть, хотя оно пело… где-то у него внутри…

Он ошалело вскинулся на постели. Его разбудило какое-то жужжание в голове. На потолке вполнакала, сами по себе, зажглись длинные лампы. Секунды через две за окном что-то вспыхнуло, — в комнате стало светло, как днем. Режуще-белое свечение перетекло в синее, красное, вновь в белое, — и всё погасло. Йаати словно нырнул во мрак, — ослепленные глаза сейчас не различали ничего. Всё это заняло от силы секунды три. Ещё секунд через пять раздался сильный взрыв, секунду или две спустя — второй.