Пробуждение - [95]
Я еду молча. Наконец один, чуть ли не самый маленький, ухватил стремя, прижался щекой к сапогу и, заглядывая мне в глаза, громко прошептал: «Есть девочка двенадцать лет, очень развратная». Я с силой дал шенкеля, Уголек ринулся вперед, мальчишка свалился. Вот она война, вот ее последствия: она развратила даже детей, растлила их души!
Ищенко издал приказ, и мы теперь снова именуемся поручиками и прапорщиками. Чего доброго, пройдет неделя — и он введет погоны! Скорей бы 2 февраля!
1 февраля
Адвокат оказался прав: сегодня с утра австрийские войска вышли на старую государственную границу. Мы вшестером уезжаем завтра. Наняли подводу, на которую погрузили вещи. Сегодня последний раз полетаю на Угольке по окрестностям, а затем прощусь с ним, как с другом.
Подозреваю, что Ищенко, полковой адвокат, поручик Житов, командир второго батальона поручик Иванов (сын священника) и еще десять офицеров решили сдаться в плен австрийцам. Ну и скатертью дорога монархистам и плакальщикам по Учредительному собранию! Им нет места в новой России.
Получил документы, из которых следует, что я уволен в положенный отпуск, по окончании которого должен явиться в 80-й Кабардинский полк. Завтра едем пока в неизвестное и начнем новую, мирную жизнь.
Утром 2 февраля, по морозцу мы двинулись к станции. Приехали в Здолбуново. Мы не хотели ехать на Киев, так как не знали, какая там обстановка. Ехать по территории, где владычествуют украинские националисты, нам казалось рискованным. Решили ехать через Ровно, Сарны на Гомель. Доехали до Ровно, дальше поезд не идет. Оказывается, что Сарны заняли Легионеры Май-Маевского, поляки — бывшие солдаты русской армии, попавшие в плен и организованные австрийцами в польские легионы. После долгих мытарств вернулись в Здолбуново и поехали на Казатин — Киев, куда так не хотелось ехать. Что за чудесная была поездка! В вагоне ни одного стекла, так как солдаты предпочитают теперь входить в вагон и выходить из него через окна: так проще, а вагон набит, не пробьешься. Кондуктора пытаются навести какой-то порядок, спрашивают билеты. Ответ один: «За что кровь проливали, в окопах гнили? А вам только бы билет». Ехали в темноте. Вдруг остановка. Кондуктор ходит по вагонам и объявляет, что нет топлива, если хотим ехать, нужно пойти нарубить дров, тогда поедем. Мы из своей группы выделили половину. Вышли. Уже светает. Стоим около какого-то домика. Вокруг огромные штабеля дров. Рубить не надо, а только распиливать длинные поленья пополам и грузить на тендер. Народ собирается медленно и неохотно. Когда собралось человек сорок — это из поезда, в котором не менее тысячи человек, — приступили к работе. Железнодорожник выдал нам пять пил. Распределились: двадцать человек пилят в две смены, остальные подносят к паровозу и грузят. Работа закипела. Потом подошло еще человек двадцать. Через час работы желающих пилить, носить и грузить оказалось больше, чем нужно, так как у нас было только пять пил. Через два часа паровоз был нагружен полностью. Я подошел к машинисту и спросил, доедем ли с этими дровами до Казатина.
— Что вы! Поедем медленно: мало пару, дрова сырые. Придется еще раз заправляться!
Застывший паровоз тяжело и медленно вздыхал. Пока мы пилили дрова да собирались, котел остыл, и машинисту пришлось приложить немало стараний, пока наконец паровоз засвистел и тронулся вперед. К вечеру после еще одной заправки дровами доползли до Казатина. Здесь нужно пересаживаться на Киев. Когда будет подан состав, точных сведений нет. Вокзал донельзя забит демобилизованными солдатами. Лежат, сидят и стоят, где только можно, даже в буфете.
Приехали в Киев вечером. Расположились в нетопленных номерах совершенно пустой гостиницы. Белье грязное, номера плохо выметены. За всю прислугу работали швейцар да две-три женщины, одетые в ватники. На улице часто гремели выстрелы, иногда тарахтел пулемет, завязывалась перестрелка.
Я поместился в номере с Ваней Ращисом. Мы укрылись и сладко заснули, рассчитывая завтра уехать в Москву. Среди ночи нас разбудил настойчивый стук в дверь. Отперли. В комнату вошли трое вооруженных: матрос с пулеметной лентой через оба плеча и два солдата без погон с красными ленточками вместо кокард.
— Проверка документов, — отрывисто сказал матрос, — предъявите, граждане, паспорта, удостоверения командировочные, что у вас есть.
Проверив наши удостоверения и отпускные билеты, матрос спросил, почему мы едем в отпуск, а не совсем. Объяснили, что едем совсем, но таких документов не давали, пришлось ехать как в отпуск. В свою очередь спросили, что это за стрельба.
— Много еще всякой дряни на Советскую власть с ножом и пулей лезет, — ответил матрос, — да уголовной шпаны здесь хоть отбавляй.
Наши надежды уехать на следующий день в Москву не сбылись. Три дня ездили на вокзал, проводили там по нескольку часов. Но ни в один поезд сесть не удалось — все было забито, а разлучаться и ехать поодиночке нам не хотелось. На четвертый день решили все же уехать во что бы то ни стало, залезть хотя бы по одному в вагон. Поезд снова был наполнен до отказа, хотя и состоял из товарных вагонов. Пассажирские теперь не ходили. Мы не смогли влезть и по одному. Отправились еще раз порыскать ближе к хвосту. Я увидел один закрытый вагон, дверь не открывалась. Прислушался — там ни звука. Залез под вагон, открыл дверь с противоположной стороны и обомлел: вагон пуст. Через десять минут мы сидели в нем вшестером. В вагоне нашлось несколько досок, из них мы соорудили нечто вроде верхних нар и расположились. Дверь закрыли и скоро заснули. Разбудил меня сильный толчок — вагон страшно тряхнуло, раздались женские взвизги и крепкая мужская ругань. Недоумевая, посмотрел вниз: бог мой, пустой вчера, вагон сейчас вмещал не менее ста человек, среди которых были четыре женщины — сестры милосердия. Поезд медленно двигался, вагон часто дергался, ругань не прекращалась. Несмотря на зиму, в вагоне было душно, все застилали облака махорочного дыма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Супруга самого молодого миллиардера в мире Марка Цукерберга – Присцилла Чан – наверняка может считаться одной из самых удачливых девушек в мире. Глядя на совместные фото пары, многие задаются вопросом: что же такого нашел Марк в своей институтской подруге? Но их союз еще раз доказывает, что доброта, участливость, внимание к окружающим и, главное, безоговорочная вера в своего мужчину куда ценнее растиражированной ненатуральной красоты. Чем же так привлекательна Присцилла Чан и почему все, кто знакомится с этой удивительной девушкой, непременно немного влюбляются в нее?
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.