Пробуждение - [5]

Он показал дрожащим пальцем на стол у окна, на котором помощник допросчика разложил его вещи. И осматривал каждую чрезвычайно внимательно, что-то записывая в своей тетради. Кенрик не понимал, что происходит, – досмотров он проходил немало, но столь дотошного еще ни разу не бывало. Чем мог заинтересовать пограничную стражу королевства нищий писарь?..

– Письма мы обязательно посмотрим, – кивнул допросчик. – Позже. Но скажите, почему вам не сиделось в родном городе? Разве там нет университетов?

– Один есть… – неохотно признал юноша. – Но туда так просто не поступишь. Обучение стоит очень дорого, у моего отца не было столько денег.

– А кто ваш отец?

– Старший писарь городской управы вольного города Ронгедорма.

– Вы во второй раз повторяете – «вольный город», – нахмурился да-нери Хеннор. – Что это значит? Что город не принадлежит ни одному государству?

– Именно так, почтенный, – подтвердил Кенрик. – Ронгедорм – город-государство. Вокруг него расположены десятки мелких стран и таких же вольных городов.

– И никто не пытается взять их под свою опеку? – удивленно приподнял брови допросчик.

– Многие пытались, – ответил юноша. – Последний раз это случилось около пятнадцати лет назад, герцог Новайра тогда решил захватить все, что сможет. Но вольные города выставили объединенное войско и размазали его полки по земле.

– Надо же… – удивленно покачал головой да-нери Хеннор. – Но вы так и не ответили, почему вам не сиделось дома. Что заставило вас уйти?

– Меня изгнали… – едва слышно прошелестел Кенрик, в уголках его глаз блеснули слезы. Воспоминания о случившемся до сих пор жгли душу огнем обиды.

– За что? – тут же насторожился допросчик.

– Я работал с документами в городском архиве и случайно забрался в запретную его часть… – понурился юноша, решив не скрывать ничего, кроме главного. – И прочел кое-какие старые документы. Которые рассказывали правду об основании города, полностью опровергающую общепринятые легенды. Сказал об этом отцу, а он побежал в магистрат и доложил… Он меня предал… Меня тем же вечером арестовали…

– И вас после этого всего лишь изгнали?! – изумился Хеннор. – У нас вас тихо удавили бы, пока не успели проговориться. Ронгедормские магистры, или как их там, очень гуманно с вами обошлись, молодой человек.

– Может быть… – сжал кулаки Кенрик. – Но отец…

– Ваш отец поступил абсолютно верно, – насмешливо бросил допросчик. – Если бы вы немного подумали, то и сами поняли бы это.

– Верно?! – расширились глаза юноши. – Почему вы так считаете, почтенный? Ведь он предал родного сына!

– Давайте разберемся, – еще более насмешливо предложил да-нери Хеннор. – У вас есть братья или сестры?

– И те и другие…

– Все ясно. Теперь предположим, что ваш отец не донес. Вы рассказали бы о своих находках друзьям или приятелям?

– Ну, наверное…

– Вот видите? – усмехнулся допросчик. – Из этого следует, что по городу пошли бы ненужные слухи. И кто-то другой обязательно довел бы их до сведения магистрата. Там быстро выяснили бы источник. И нейтрализовали его. То есть всю вашу семью либо обвинили бы в предательстве и казнили, либо тихо уничтожили бы. А так обошлось только вами. И то – вас даже не казнили, а всего лишь изгнали. Что же получается? Да, лично вас отец предал, но спас тем самым остальных своих детей. Как бы вы сами поступили на его месте?

– Не знаю… – пролепетал юноша, никогда до сих пор не смотревший на происшедшее с такой точки зрения.

Перед его глазами стояло виноватое лицо отца. Лицо, в которое он, уходя, плюнул с презрением. А дело-то вон в чем… Папа младших спасал… Трое Благословенных! Ну почему этот мир так гнусен?! Почему ради того, чтобы спасти одного, нужно предать другого? В ушах звучали едва слышные слова: «Прости, сынок… Я не мог иначе…» А он в ответ плюнул и проклял… Сказал, что у него нет больше отца. Гроша не взял, швырнув протянутый им кошелек в пыль, и ушел не оглядываясь. И как же Кенрику сейчас было стыдно…

– Вижу, поняли кое-что. – Да-нери Хеннор отметил заалевшие щеки юноши и снова усмехнулся.

– Понял… – с трудом выдавил тот.

– Хорошо, с вашим изгнанием из Ронгедорма все ясно, хотя мы к нему еще вернемся. Когда это произошло?

– Примерно пять лет назад.

– И чем вы занимались эти пять лет? Почему вам пришло в голову покинуть родную каверну?

Кенрик тяжело вздохнул и приступил к рассказу. А рассказать было что: и голодал, и холодал, и бит бывал, и в тюрьму попадал – слава Троим, ненадолго. За бродяжничество. Выжить, как ни странно, помогла грамотность – грамотных людей в родной каверне было мало, писарей не хватало. Но он нигде не чувствовал себя дома и через несколько месяцев, немного заработав, снова срывался с места и пускался в путь. Так постепенно и добрался до самой крупной страны в родной каверне – Торийского царства.

О том, что случилось дальше, вспоминать не хотелось. Именно там юноша узнал, что потенциально является визуальным магом. Об этом сказал ему умирающий бродяга, на которого Кенрик наткнулся на обочине дороги вскоре после пересечения границы Тории. Никто из проходящих и проезжающих мимо местных жителей не обращал внимания на слабые стоны изможденного, залитого кровью человека – видимо, для них такое было в порядке вещей. Кенрика это потрясло больше всего, в тот момент он окончательно разуверился в людях и понял, что от них стоит ждать только подлости и жестокости. Никто не поможет в беде, никто не протянет руку помощи. Но сам юноша так не мог и бросился к несчастному. Тому досталось подкованным копытом ульхаса, и поделать ничего было нельзя – ребра и печень бродяги превратились в кашу. Однако Кенрик сидел с ним, смачивая губы водой и вытирая со лба холодный пот, пока тот не отдал Троим свою грешную душу.