Проблемы теории романа - [42]

Что такое старый эпос? Вико хорошо заметил, что героические времена были временами, когда все врали. Героический язык по Вико, это — язык бахвальства. Люди еще не знали точного различия между истинным и ложным, между тем, чему нужно верить, и что является чистой фантастикой. Это было связано с примитивным характером среды, в которой возник первобытный эпос. Буржуазия создала науку, создала научный рациональный взгляд на вещи, создала известное умение отличать то, что относится к действительности, от того, что относится к области вымысла, сказки, фантастики; и это есть величайший процесс в этом отношении роман принадлежит к колоссальным завоеваниям художественной культуры, от которых никто не имеет права отказываться.

Эпос, в собственном смысле слова фольклор, первоначальные художественные формы, несмотря на свою художественную ценность, сохранили массу элементов примитива. Наоборот, искусство, достигшее известной степени артистической культуры, по необходимости оказалось замкнутым в области обыкновенной житейской прозы, на поклон к которой оно должно было пойти. Гегель не только противопоставляет эпос современному роману, но считает важнейшим достижением романа то, что он учит, как нужно от "волнений юности", от "дон-кихотства" Французской революции итти к признанию того, что сама проза жизни чрезвычайно поэтична, что обыкновенная размеренная жизнь буржуазно-чиновничьего общества есть идеал, к которому общество издавна стремилось. Это и есть то реакционное, та апологетика буржуазно-чиновничьего строя, которую мы, конечно, не можем и не должны брать из гегелевской теории романа. Нет, социалистиче-ский роман может выйти за пределы этой прозаической ограниченности. Но это не означает уничтожения специфического характера родов и жанров искусства Я уверен в том, что и эпос, в собственном смысле слова, о нашей революции, о наших героях возникнет, и не в таком далеком будущем, как думает тов. Переверзев. Но рядом с ним сохранится роман, заключающий в себе ряд эпических элементов.

Наш роман говорит о классовой борьбе, об огромных исторических явлениях и событиях; это есть включение эпического материала в роман. Но вместе с тем посмотрите, кал мучительно наши советские романисты работают над тем, чтобы эти эпические элементы, элементы непосредственно общественной героики, соединить с элементами личной жизни, связать с теми отношениями личностей, которые возникают в обыкновенной жизни. Зачастую встречаются попытки изобразить то, что называется "широким полотном", рассказать о стройке, а потом к этому присоединить какую-нибудь адюльтерную историю или что-нибудь в этом роде. Такое механическое соединение ведет к весьма плохим последствиям, но даже здесь в искаженной форме проявляется стремление соединить в романс личные дела, личные отношения с большим эпическим фоном; это — совершенно правильная, здоровая тенденция, которая нисколько не уничтожает специфики романа. Не исчезнет и специфика эпоса от устранения бахвальства и голой фантастики старой эпопеи. Эпос будет исходить из другой стороны действительности, чем та, из которой исходит роман; он начнет не с истории определенного человека на фоне больших исторических событий, а с изображения непосредственно этих событий, в которые вкраплены будут действия героев гражданской войны и социалистического строительства. И для этого эпоса не пропадут даром достижения литературы эпохи романа. Развитие этих жанров в отдельности нисколько не исключает их сближения, которое становится возможным именно на почве социалистической диктатуры пролетариата.

Разрешите, товарищи, остановиться еще на одном чрезвычайно важном вопросе, который вызвал много недоразумений. Здесь говорилось, будто из доклада тов. Лукача следует, что буржуазная литература отражает общую деградацию культуры и значит мы должны выбросить из истории литературы все. что было создано прогрессивной буржуазной демократией. Весьма возможно, что отвлеченная манера изложения тов. Лукача, может быть, и некоторые недостаточно точные формулировки в его докладе дали повод для такого истолкования его концепции; во всяком случае, странно было бы предполагать, чтобы он хотел высказать такую, очевидно нелепую, точку зрения.

Но здесь затронут один общин вопрос. В самом деле, известно марксово положение, что буржуазное общество враждебно некоторым отраслям искусства, что вообще оно не содержит надлежащих условий для развития высокого искусства. Наряду с этим мы имеем у основоположников марксизма-ленинизма ряд казалось бы противоположных утверждений, например, известнейшие слева Ленина о творчестве Толстого как шаге вперед в художественном развитии человечества; без сомнения и до Толстого человечество делало подобные шаги. В признании этого нет противоречия с известным положением Маркса. То обстоятельство, что буржуазный строй не создает надлежащих условий для развития искусства, не означает, что искусство не развивалось в борьбе с этими отрицательными условиями капитализма, но противостояло им, связываясь с прогрессивными силами, борющимся именно против отрицательных элементов гнета и деградации, заключающихся в буржуазном обществе. Если здесь есть противоречие, то это противоречие принадлежит самой действительности.