Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР - [9]

Ко второй категории относились «все остальные менее активные, но всё же враждебные элементы».[73] Как просто и изящно! Они подлежали «аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них, заключению на те же сроки в тюрьмы по определению тройки».[74] Цена решения «тройки» была очень высока. Отнесение «тройкой» репрессируемого к первой категории означало неминуемую скорую смерть, ко второй – смерть, но мучительную и долгую. Был определён длинный перечень «контингентов», подлежавших репрессиям. Назовём их: это «бывшие кулаки»,[75] «социально-опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях», «члены антисоветских партий»,[76] «бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандопособники, переправщики, реэмигранты», «наиболее враждебные и активные участники… казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований», «сектантские активисты, церковники», «уголовники».[77] Карающий меч НКВД должен был поразить многочисленных врагов независимо от их места нахождения. Репрессиям подлежали «элементы» перечисленных категорий, содержавшиеся «под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела ещё судебными органами не рассмотрены», находившиеся «в тюрьмах, лагерях, трудовых посёлках и колониях» и продолжавшие «вести там активную антисоветскую подрывную работу», проживавшие в деревне или в городе и трудившиеся «в колхозах, совхозах, сельскохозяйственных предприятиях, … на промышленных и торговых предприятиях, транспорте, в советских учреждениях и на строительстве».[78] Обращает на себя внимание, что в очередной раз коммунисты на одну доску поставили своих бывших политических противников («члены антисоветских партий», «белые») и уголовников («бандиты», «грабители», «воры-рецидивисты» и др.). Приравняв к бандитам так называемые «антисоветские элементы», большевистский режим поставил последних вне закона.

Операция по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов должна была начаться во всех республиках, краях и областях СССР с 5 августа, в Узбекской, Туркменской, Таджикской и Киргизской ССР с 10 августа, в Дальневосточном и Красноярском краях и Восточно-Сибирской области – с 15 августа 1937 года и закончиться в четырёхмесячный срок.[79]

В приказе было утверждено конкретное количество подлежавших репрессиям по первой и второй категории по каждой республике, краю или области. Всего по стране «в плановом порядке» предстояло репрессировать по первой и второй категории 268.950 человек,[80] в т.ч. в лагерях НКВД по первой категории – 10.000 человек.

Данные цифры являлись «ориентировочными». Но наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных Управлений НКВД не имели право «самостоятельно их превышать». Разрешалось «уменьшать цифры» и переводить «лиц, намеченных к репрессированию по первой категории – во вторую категорию и, наоборот…».[81] В тех «случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утверждённых цифр, наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны» были предоставить народному комиссару внутренних дел СССР «соответствующие мотивированные ходатайства».[82]

Надо заметить, что наркомы НКВД республик и начальники УНКВД краёв и областей воспользовались своим правом на «мотивированные ходатайства» об увеличении «плановых заданий» в отношении лиц, подлежавших репрессиям, а вот правом на «уменьшение цифр» – нет. Так, в шифртелеграмме начальника УНКВД по Омской области Г.Ф. Горбача Н.И. Ежову от 15 августа 1937 года сообщалось о том, что «по состоянию на 13 августа… по первой категории арестовано 5.444 человека».[83] Г.Ф. Горбач просил увеличить «ориентировочную» цифру по первой категории с 1.000 до 8.000 человек. Видимо, этот документ был направлен Н.И. Ежовым И.В. Сталину (обычная практика тех лет), который своей рукой наложил резолюцию: «Т. Ежову. За увеличение лимита до 8 тысяч. И. Сталин».[84] Было увеличено «плановое задание» УНКВД Красноярского края, которому первоначально установили совсем «ничтожную» цифру ликвидации «врагов народа» по первой категории – 750 человек.[85] 20 августа И.В. Сталин и В.М. Молотов «исправили» ошибку, расширив «лимит» на 6.600 человек.[86] 28 августа Постановлением Политбюро ЦК ВКП (б) был увеличен лимит тройке по Оренбургской области – с 1.500 до 3.500 человек по первой категории.[87] По выборочным данным за период с конца октября по декабрь 1937 года по шифртелеграммам с мест Н.И. Ежов утвердил дополнительно репрессирование 68 тысяч человек по первой категории и 47 тысяч по второй категории.[88] Таким образом, в 1937 году должно было быть репрессировано около 380 тысяч человек,[89] фактически – в два раза больше.[90] Быстротечный конвейер репрессий разрушил некую первоначальную «плановость» заданий на разоблачение «врагов народа» и постепенно процесс согласования увеличения «лимитов» с центром для местной элиты НКВД утратил свою актуальность.