Проблемы генезиса китайского государства - [88]

В «Ши цзин», в песне «Цзян хань» (№ 262), идет речь о том, как после успешного похода на юг сановника Сюань-вана (Шао-бо Ху) к Цзунчжоу были присоединены новые земли, которые были отданы под управление завоевателя и приравнены в статусе к остальным чжоуским землям. В песне специально подчеркнуто, что ван поручил Шао-бо Ху обложить налогом-чэ «наши новые земли» [332а, т. 9, с. 1657]. В надписи «Шао-бо Ху гуй», датируемой периодом правления Сюань-вана, более детально разъясняется суть поручения, которое Шао-бо получил от вана. Текст надписи весьма запутан и далек от ясности. Проведенное Г. Крилом обстоятельное изучение его[66] дает основание полагать, что могущественный сановник Шао-бо Ху отвечал за осуществление системы взимания налога-чэ со значительной территории Цзунчжоу. По приказу Тяо Шэна, главного министра Сюань-вана, Ху был вызван в столицу с предложением дать отчет о финансовых делах (похоже на то, что подотчетные Ху земли располагались на юге). Во время пребывания его в столице к нему обратилась супруга вана с личной просьбой поспособствовать ее отцу Чжи-гуну, который явно был не в состоянии выплатить положенный налог. В тексте идет речь о том, что там, где нужно платить три, Ху мог бы взять две, а там, где гун должен платить две,— взять одну (меру? долю?). Просьба сопровождалась подарком. Со своей стороны, Ху также преподнес подарок своему начальнику Тяо Шэну [116, с. 158—159].

Из текста надписи неясно, о каких именно землях идет речь, какую роль в управлении ими играет Ху и какую — Чжи-гун. Но одно несомненно: имеются в виду налоги типа десятины-чэ с земель, находившихся под непосредственным контролем Цзунчжоу, причем делами, связанными со взиманием и определением размера налога, были заняты высшие должностные лица. Большую роль в налаживании управления финансами и всей системой редистрибуции, как свидетельствуют чжоуские надписи «Шао-бо Ху гуй», «Шао-бо Ху гуй» (2) и «Ши янь гуй» [272, т. 7, с. 142а, 1446, 149а], играл Тяо Шэн, занимавший при Сюань-ване пост высшего сановника и главного министра с должностью чжун-цзай, о чем упомянуто в одной из песен «Ши цзин» (№ 258) — правда, без упоминания имени Тяо Шэна [332а, т. 9, с. 1600]. Именно период его управления зафиксирован в отчетах, содержащих какие-то сведения о системе налогов и финансов в чжоуском Китае.

Вообще любопытно, что западночжоуский Китай, столь большое внимание уделявший записям различного рода, оставил потомкам так мало текстов финансово-отчетного характера, при том, что, по утверждению «Чжоу ли», письменная финансовая отчетность с дуплицированием документации имела большое значение в системе управления. Впрочем, материалы «Чжоу ли» едва ли касаются Западного Чжоу. Для раннечжоуского периода были характерны самые примитивные, фактически зачаточные формы денежного обращения, торговли и товарных отношений.

Это не значит, что чжоусцы были вовсе незнакомы с ними. В источниках можно встретить упоминания о высокой стоимости раковин каури, использовавшихся как символ ценности, средство награды. Они были наряду с такими натуральными продуктами, как шелк, зерно и, видимо, бронза, эквивалентом более поздних металлических денег, начавших появляться в период Чуньцю, да и то не с самого начала. В «Шу цзин», в гл. «Цзю-гао», упоминается, что перемещенным в Лои иньцам разрешалось совершать торговые поездки на запряженных быками с нагруженными предназначенным для реализации добром телегами [333, т. 4, с. 497]. Аналогичный материал можно обнаружить и в песнях «Ши цзин» (№ 58, 264], в которых в качестве метафоры используются ситуации, связанные с торговым обменом:

Ты юношей простым пришел весной,

Ты пряжу выменял на шелк цветной;

Не пряжу ты менял на шелк цветной,

Ты к нам пришел увидеться со мной [76, с. 74];

Как благородным на базар

Сбывать за три цены товар,

Так не к лицу жене твоей

Оставить кросна и червей [76, с. 406].

Все это свидетельствует, что в принципе и с торговлей и с ценами, и даже с практикой выгодного обмена (продажа втридорога) чжоусцы были знакомы. Быть может, они знали и практику мелкой частной торговли. Но в любом случае подобная практика (как и вообще частнособственническое начало) в западночжоуском Китае была еще в зародышевом состоянии и могла играть лишь маржинальную роль в системе государственного централизованного обмена или официального обмена между уделами (по воле правителей и с помощью их доверенных администраторов). Конечно, никто не мог помешать удачливому торговому агенту провести выгодный личный гешефт в умеренном объеме попутно с выполнением порученного ему дела, но главной была все-таки официальная торгово-обменная операция, посредством которой частично осуществлялась централизованная редистрибуция — в тех, разумеется, случаях, когда она не сводилась просто к выдаче зерна из казенных амбаров и товаров из казенных складов.

Современная наука не располагает точными сведениями о том, кто всем этим занимался. Правда, некоторые косвенные данные и сопоставления позволяют выдвинуть на сей счет определенные предположения, о которых частично уже упоминалось.