Проблемы базового сознания и реальности внешнего в дацанской философии - [8]
Нейтральность. Благое уподобляют сандалу и другим вещам с приятным запахом, а неблагое — чесноку и аналогичным предметам с неприятным запахом. Приятный запах не может запечатлеться в веществе с неприятным запахом, и наоборот. Аналогично, благое не может запечатлеться в неблагом, и наоборот. Поэтому, заключает Дадхан Тугчже, «основа запечатления» должна быть нейтральной [Дадхан Тугчже, л. 18Б]. Агван Нима добавляет, что у индивида с «прерванным корнем добра»>28 есть «основа запечатления», но нет благого, а у пребывающего в высшем Мире (Бесформенного?) есть «основа запечатления», но нет неблагого, поэтому основа запечатления не может быть благим или неблагим [Агван Нима, 2, с. 328]. Кроме того, «основа запечатления» должна быть нейтральной, потому что порождает несовместимые между собой плоды благого и неблагого, а также в силу своей непрерывности пребывает в одном потоке с благим или неблагим, которые несо- вмесгимы^>9. Ранее уже было указано, что плодом полного созревания считается нейтральное, не относящееся к «покрову», или непрепятствующее. Поскольку же «основа запечатления» причастна к порождению такого плода, то ее полагают непрепятствующим нейтральным.
Связь. Четвертой особенностью «основы запечатления» называют наличие связи с «осуществляющими запечатление». Необходимым условием такой связи считают существование «основы запечатления» и фактора, осуществляющего запечатления, в одно время и в одном месте. Например, для того чтобы в кунжуте запечатлелся запах сандала, они должны одновременно находиться в одном и том же сосуде. Если «основа запечатления» и «осуществляющее запечатление» существуют в потоках двух индивидов или в потоке одного индивида, но в разное время, то они не встречаются, а значит, и не может произойти само запечатление. Поэтому «основа запечатления» должна иметься в одном потоке с «осуществляющим запечатление» и одновременно с ним, тогда они будут одновременно рождаться и прекращаться в одном и том же потоке. Вопрос о наличии такой связи ставится потому, что «основу запечатления» полагают неспособной оставлять отпечаток у самой себя, «осуществляющим запечатление» может быть только другой фактор, с которым она непременно должна вступить в контакт.
Единственная опора. «Основу запечатления» васан называют алаей и полагают единственной опорой — предметом, в котором васаны могут быть запечатлены, поскольку, согласно рассмотренному выше, ни одна другая дхарма не обладает описанными характеристиками. Алаю обычно сопровождают пять вездесущих 30 дхарм — соприкосновение и пр. Они возникают, опираясь на алаю, поэтому сами не могут быть однозначно признаны опорой для запечатления.
Спутники алаи
Поскольку алая «не проясняется» (mi gsal) — не является в восприятии в качестве особого объекта, то полагается тонкой. Так как она всегда сопровождается пятью вездесущими элементами, для которых служит опорой, то считается главным — сознанием. Поэтому ее определяют как тонкое сознание. Хотя вообще алая — в силу ее нейтральности — и может пребывать в одном потоке со всеми дхармами, но не все из психических элементов признаются сопутствующими ей факторами (maithuna, parivara; grogs, ‘khor), обладающими сходством с ней по пяти параметрам 31. Так, шесть основных и двадцать второстепенных клеш не могут быть такими сопутствующими факторами, поскольку она считается не имеющим клеш сознанием, ибо есть и у святого. Одиннадцать благих элементов 32 тоже нельзя признать сопутствующими ей, потому что она нейтральная. Не могут быть ими и пять истинных объектов,>33 так как она не является благой. Нельзя отнести к этим факторам и четыре «изменяющихся в другое»>34, так как клешный сон обычно сопутствует невежеству, благой и нейтральный сон, сожаление, витарка и вичара — праджне, и эти невежество и праджня не причисляются к ее спутникам, поскольку невежество — клеша, а праджня является одним из истинных объектов.
На основании изложенного делается вывод, что из пятидесяти одного психического элемента спутниками алаи могут быть только пять вездесущих элементов (sarvatraga; kun ‘gro) — ощущение, различение, активность сознания, соприкосновение, задействование в уме. Если бы ее спутником было ощущение блаженства, то оно имелось бы также в аду, что нелепо. Если бы ее спутником было ощущение страдания, то оно имелось бы и в Мире Бесформенного, что тоже неприемлемо 35. Поэтому спутником алаи может быть только ощущение индифферентности. Хотя сама алая и «не вкушает» блаженство и страдание прямо, но они «вкушаются» ощущением (веданой), сопутствующим «виджняне входящей».
Именования базового сознания
Эту «основу запечатления» называют алаей — основой всего 35, ибо она является предметом — «основой», которую из–за клешного ума все существа принимают за Я, имеющее место в качестве независимого, существующего субстанционально (svatantratad- ravyasat; rang rkya thub pa’i rdzes yod)>37, а также потому, что служит основой всего — сансары и Нирваны 38. Поскольку алая являет плод полного созревания благого и неблагого — «забрасывание» в новое рождение, то ее называют виджняной полного созревания (mam smin gyi mam shes). Так как в ней есть семена всех дхарм, то именуют виджняной всесемянной (sa bon thams cad pa’i mam shes). В «Ланкаватара — Сутре» сказано:
Монография посвящена анализу тибетоязычной схоластической литературы философских факультетов буддийских монастырей Центральной Азии и представленной в ней тибето-монгольской интерпретации доктрины зависимого возникновения. Определяются принципы, на которых базируется эта литература, разрабатывается методика изучения конкретной тематики, устанавливается интегральная концепция зависимого возникновения. В приложении даются переводы с тибетского языка Сутр и произведений Нагарджуны, Буддхапалиты, Цзонхавы и Жамьян Шадбы, терминологический словарь.Книга может оказаться полезной для тибетологов, буддологов, философов, педагогов и историков культуры.
Монография посвящена исследованию буддийского учения о медитативных состояниях, представленному в схоластической литературе религиозно–философских факультетов (дацанов) монастырей Центральной Азии. Она знакомит с ключевыми терминами, базовой структурой и содержанием интегральной концепции медитативных состояний в рамках буддийского учения о спасении. В приложении дается перевод с тибетского языка главы о медитации (шаматхе) из популярного руководства по практике йоги Махамудры.Книга может оказаться полезной для тибетологов, религиоведов, философов, психологов и всех интересующихся буддизмом и проблемами трансординарных состояний сознания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.