Проблемы базового сознания и реальности внешнего в дацанской философии - [15]
Объектом–аламбаной клешного ума считается алая полного созревания, видом — мысль: «Я», а сущностью — препятствуемая нейтральность. Поскольку он постоянно пребывает в волнении из- за четырех клеш, то именуется клешным. Так как он имеет вид мысли: «Я», то называется умом. Его функцией (byed las) полагают то, что он служит специфическим «хозяин–условием» виджня- ны умственного, создает в алае отпечаток взгляда, признающего Я, и вызывает привязанность к объектам шести «виджнян входящих» [Агван Нима, 2, с. 375–376].
Уровни и границы
Буддийские философы нередко рассматривают вопрос, к какой именно из девяти ступеней трех Миров следует относить определенный элемент, который имеется у индивида, находящегося в некой конкретной ситуации. Клешный ум обычно относят к той ступени, на которой родился индивид, имеющий его в своем потоке. Так, например, хотя анагамин 59, родившийся в Мире Желаний и реализовавший базовое самапатти высшего Мира, лишен жажды, а также страсти и гнева, соответствующих Миру Желаний, но его нельзя признать полностью «непривязанным» к этому Миру, поскольку — раз в его потоке есть относящийся к этой ступени клеш- ный ум со спутниками — у него есть клеши, связанные с Миром Желаний 60. Дадхан Тугчже полагает, что идея последовательного устранения относящихся к трем Мирам трех групп клеш, каждая из которых состоит из девяти клеш (большая большой и т. д.), означает последовательное устранение клеш, сопутствующих видж- няне умственного. А сопутствующие клешному уму клеши при этом не устраняются даже частично, поскольку они существуют постоянно (кроме нескольких периодов) во время пребывания в сансаре, не подразделяются на «тонкие» и «грубые», большие, средние, малые и не могут быть уничтожены, пока не избавились от девятой клеши (малая малой) уровня Бхавагры.
Поток клешного ума течет непрерывно с «безначальности», за исключением двух периодов временного отсутствия (gnas skabs ldog), которые имеют место при вхождении в самапатти прекращенное ™ и трансовое погружение — самахиту святого. В момент обретения архатства или восьмой ступени святости Бодхисаттвы наступает период конечного полного отсутствия (mthar thug gtan ldog pa) клешного ума, поскольку у Архата и такого Бодхисаттвы нет клеш. В эти периоды имеется только ясный и ведающий ум, поток которого полагают субстанциональным потоком клешного ума 61. Этот ясный и ведающий ум будет тогда вместо клешного ума служить специфическим «хозяин–условием» виджняны умственного. У Архатов и святых Шраваков во время трансового по- гружения–самахиты имеется признание Я дхармы 62, поэтому их ясный и ведающий ум характеризуется как порочный. У Бодхи- саттв во время трансового погружения и с восьмой ступени это признание Я дхармы отсутствует, поэтому их ясный и ведающий ум полагают непорочным (zag med).
Шесть доказательств существования клешного ума
Существование клешного ума обосновывается доказательствами, которые сводятся к шести главным:
Если клешныйум не существует, то
Будут ошибки: отсутствие несмешанного неведения,
Сходства с пятью,
Различия [двух] самапатти и Истинных слов.
Будет ошибка отсутствие восприятия Я В потоке родившегося на [небесах] «отсутствия представлений»,
Так как [там] ни под каким видом не [будет] приемлемо Обладание восприятием Я.
Поэтому следует признать, что клешныйум существует.
[Цзонхава, 2, л. ЗБ].
1. Если клешный ум не существует, то будет отсутствовать и несмешанное неведение (avenika avidya; та ‘dres pa’i та rig pa) — постоянно имеющийся фактор, который служит препятствием постижению истинного. В данной концепции считается, что неведение постоянно препятствует непосредственному видению истинного — отсутствия Я, поэтому служит помехой его постижению. Поскольку это неведение имеет место все время, то будет сопутствовать благим, неблагим и нейтральным видам виджняны. Выше уже говорилось о разделении клеш на сопутствующие шести «виджнянам входящим» и сопутствующие клешному уму. Соответствующим образом подразделяется и неведение. Того неведения, которое сопутствует шести «виджнянам входящим», не будет иметься во время пяти периодов отсутствия сознания. Поэтому оно не является непрерывным. В таком случае несмешанное неведение не может быть признано спутником шести «виджнян входящих». Поскольку же оно является клешей, то не может быть и спутником алаи. Неведение определяется как психичский элемент, а характерной особенностью подобных элементов считается то, что они всегда сопутствуют сознанию. Поэтому если нет клешного ума, то нет и виджняны, которой бы сопутствовало неведение, а это значит, что оно будет отсутствовать. Несмешанным данное неведение называют потому, что оно не смешивается со своей опорой — клешным умом, а фигурирует только как его спутник.
2. Если клешный ум не существует, то будет иметься различие
в способе порождения виджнян чувственного и умственного. У пяти виджнян чувственного (видимого глазом и пр.) имеются по две опоры рождения: прошлая опора — «сразу–после–того–условие», каковым является ум, и теперешняя, или возникающая вместе с ними (lhan cig ра), — «хозяин–условие», в качестве которого выступает «орган чувств» — индрия, имеющаяся у обитателей двух низших Миров. При возникновении виджняны умственного есть прошлая опора — ум, но нет опоры теперешней — «органа чувств». Поэтому полагают, что теперешней опорой виджняны умственного должен быть клешный ум, при отсутствии которого будет несходство в способе возникновения виджнян чувственного и умственного.
Монография посвящена анализу тибетоязычной схоластической литературы философских факультетов буддийских монастырей Центральной Азии и представленной в ней тибето-монгольской интерпретации доктрины зависимого возникновения. Определяются принципы, на которых базируется эта литература, разрабатывается методика изучения конкретной тематики, устанавливается интегральная концепция зависимого возникновения. В приложении даются переводы с тибетского языка Сутр и произведений Нагарджуны, Буддхапалиты, Цзонхавы и Жамьян Шадбы, терминологический словарь.Книга может оказаться полезной для тибетологов, буддологов, философов, педагогов и историков культуры.
Монография посвящена исследованию буддийского учения о медитативных состояниях, представленному в схоластической литературе религиозно–философских факультетов (дацанов) монастырей Центральной Азии. Она знакомит с ключевыми терминами, базовой структурой и содержанием интегральной концепции медитативных состояний в рамках буддийского учения о спасении. В приложении дается перевод с тибетского языка главы о медитации (шаматхе) из популярного руководства по практике йоги Махамудры.Книга может оказаться полезной для тибетологов, религиоведов, философов, психологов и всех интересующихся буддизмом и проблемами трансординарных состояний сознания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.