Про жизнь и про любовь - [48]

Ты еще не знаешь, что ждет тебя в будущем. Жизнь под прицелом. Это касается не только гэйнов. Далеко не только. Жизнь гэйнов особенно трагична в Дейтросе, потому что никто из нас не выбрал сам свою судьбу. Мы не добровольцы. Хотя большинство из нас гордилось красной лентой, шикуя перед одноклассниками - понятно, ведь нас не учили уважать интеллект, талант, труд, самым ценным в Дейтросе считается - сила, а гэйны, военные ею обладают. Но почти никто из нас не планировал карьеру военного, нас просто швырнули в нее, нас заставили, и мы ползли через это поле, обдирая кожу, обливаясь потом, слезами и кровью, и получили звания, а кто-то просто не дожил до выпуска. Нас сделали убийцами, и мы гордились этим. Мы рисковали своей жизнью с четырнадцати лет. Играли со смертью. Смерть стала для нас чем-то привычным и даже естественным…

Но и это не самое страшное. Страшно то, что никто не защищен. Завтра наблюдатель твоего квенсена или твоей боевой части недовыполнит план по разоблачениям, и наступит твоя очередь отправиться в Верс. Для этого не надо быть врагом Дейтроса. Достаточно неловко пошутить - и донос на тебя готов. Достаточно порассуждать о Боге. Можно и совсем ничего не делать, посадить можно практически любого человека. А там, в Версе, ты легко признаешь себя врагом, предателем, кем угодно. Подпишешь любые бумаги. Дело не только в боли, не только в методах психологической ломки. Мы с раннего детства привыкли к физической боли. Дело в том, что в Версе человек теряет себя, он не знает - что, собственно, ему защищать. Ведь его не учили, что может быть ценным что-то еще, кроме Дейтроса.

А потом - пуля в затылок, или, что тяжелее и затейливее, лагерь в северных широтах Нового Дейтроса, добыча угля, нефти, металла во имя все того же Великого Дела - конечно, до тех пор, пока не свалишься от истощения и болезней.

Я жил так. И никогда не представлял, что есть и другая жизнь. Что она возможна. Жизнь, где веселые ребятишки с мамами и папами купаются в море, а потом идут есть мороженое под яркими тентами. Где в страшном сне ни одна мать не может представить, что ее 14-летнего ребенка бросят под пули. Где люди спокойно работают, отдыхают и не задумываются над тем, что можно говорить, что нельзя. Где нет войны, где война - против нас - удел генетически измененных и хорошо подготовленных профессионалов…"

Кое-что Ивик казалось странным. Например, фраза про море и мороженое. Она сама совсем недавно ездила с родителями и Ричи на курорт, и там было много ребятишек с семьями, и кафе-мороженых там было предостаточно, а еще продавали такие вкусные жаренки…

И о Версе она до сих пор как-то ничего не слышала. То есть знала, что да, есть вот такой Верс. Но чтобы кто-то стеснялся говорить? Думал, что можно сказать, а что нельзя? Может быть, это в столице так… в каких-нибудь высших кругах. А Ивик никогда ничего подобного не замечала.

Потом некоторые вещи - они вроде бы и есть, но уж очень преувеличенно. Например, в тоорсене, где училась Ивик, конечно, розги существовали. Но чтобы кого-то наказывали таким образом за плохую учебу - она помнила всего пару таких случаев, и уже действительно, очень тяжелых. Сама же Ивик вообще ни разу в жизни не попала под такое наказание. Нет, один раз было, но это еще в вирсене, она еще совсем малявка была.

Но откуда ей знать? Варш еще в Лайсе учился. Может, там все было суровее, чем сейчас, в Новом Дейтросе.

И потом, все это было правдой в ОБЩЕМ И ЦЕЛОМ. Их действительно плохо кормили. Практически всегда. Конфеты были редкостью, как и вообще лакомства. И разделение на группы, травля слабых, ощущение постоянной вражды вокруг - это было правдой. Может быть, не до кастетов и прочих ужасов, но все равно правда. Не в деталях, так в общем. Они мало и скудно ели и развлекались, у них было слишком мало удовольствий, слишком много работы, тяжелого, изнурительного труда, умственного и физического, принуждения, напряжения, страха. Они жили как рабы. Рабы Дейтроса. Рабы государства. Рабы Божьи, напрашивалось тут же - но это смущало Ивик, ведь вообще-то это правильно, человек и есть раб Божий. Хотя понятно, что раб Божий и раб государства - это совершенно разные вещи. А, ну его, не стоит об этом думать.

В Дарайе все иначе. Там все - для человека. Все устроено красиво и разумно.

В детстве они с Диссе любили сочинять про такое. Придумывали какую-нибудь принцессу в фантастическом мире, или просто девочку, которая живет в отдельном доме в лесу, далеко от всех, или про будущее… Самое главное тут было - детали. Придумать мебель, одежду, занавески на окна. Подобрать цвета, материалы. Ивик и в одиночку так играла. Ей не составляло труда придумывать все это, держать в голове, обогащать и развивать. Платье из летящего шелка, зеленое, юбка-клеш, сверху зеленый газ, лиф украшен ромбом из вшитых крошечных изумрудов в золотых рамках… У героини появлялся целый гардероб, придумывались лошади и седла, костюмы для верховой езды, купальники, собственный самолет и костюм авиатора. В реальном мире не существовало даже намека на все это, Ивик не нуждалась в символах. Диссе предпочитала вырезать бумажных кукол и одевать их, но для Ивик это было слишком муторно, фантазия летела далеко впереди возможных воплощений.