Про то, чего нет - [17]

Надо показать ребятам, что всякая религия тянет человека назад, в те времена, когда он был темен и беспомощен. Что вера в бога не возвышает, а унижает человека.

Этому посвящена главка.

А сегодня?

Теперь заглянем в любую церковь и посмотрим, не сохранилось ли и в обычаях нынешних священнослужителей чего-нибудь от этого древнего идолопоклонства.

Оказывается, сохранилось! И очень многое.

Стены церквей заставлены и завешаны раскрашенными досками — иконами, на которых изображены бог и его родственники и прислужники.

Иконы богато украшены, покрыты золотыми и серебряными ризами с вделанными в них драгоценными камнями.

Молящиеся зажигают перед иконами свечи, словно сжигая жертву, становятся перед ними на колени, целуют их. Всячески воздавая почет изображениям, нарисованным на простых досках, верующие убеждены, что этим они ублажают того, кто на этой доске изображен.

Больше того! Верующие обращаются к этим картинам с просьбами о различных милостях, считая, что они могут принести человеку счастье и даже вылечить его без лекарств.

Робкие, униженные мольбы о помощи — это все, что разрешается делать в церкви простым людям. Остальное берут на себя священники и их помощники — дьяконы.

Подобно древним жрецам, они стараются и по внешнему виду отличаться от обычных людей. У них отпущенные до самых плеч волосы, холеные расчесанные бороды. Одеты они в особые широкие и длинные платья старинного покроя, каких никто уже не носит. Платья эти богато украшены золотыми и серебряными вышивками или сшиты из парчи.

Во время церковной службы священники восхваляют бога пышными словами, всячески ему льстят, превозносят его могущество. И тут же передают богу настойчивые просьбы пощадить молящихся, простить им всяческие неблаговидные поступки, наградить за покорность.

Несколько часов подряд только и слышится:

— Помилуй, господи! Прости, господи! Подай, господи! Спаси, господи!

Чтобы заслужить расположение бога, священники со своими помощниками обходят развешанные и расставленные по церкви изображения бога и его святых, становятся перед ними на колени, смазывают их ароматным маслом — елеем, дымят на них из кадильниц тлеющей душистой смолой — ладаном, почтительно их целуют.

Во время службы священники разговаривают с богом нараспев, на старинном языке, которого большинство молящихся не понимает: у православных — на церковнославянском, у католиков — на латинском.

А чтобы еще сильнее подействовать на воображение верующих, здесь же, в церкви, протяжно поет невидимый хор или слышатся торжественные звуки органа. Временами над головами молящихся раздается перезвон колоколов.

Смотришь и слушаешь все это, и начинает казаться, что перенесся на несколько тысяч лет назад.

***

Одна из самых характерных отличительных черт наших ребят — это социальная направленность их мышления, обостренное чувство справедливости, воспитанные с самых малых лет симпатии ко всем трудящимся и враждебное отношение ко всякого рода угнетению, эксплуатации, порабощению человека человеком. Даже малыши в детских садах отлично разбираются, что значит «мое» и «наше», знают, что есть еще на свете страны, где существуют рабочие и капиталисты, и что мы боремся за то, чтобы все люди на земле стали свободными.

Вот почему наиболее важно, на мой взгляд, повести атаку на религии именно с этих позиций. Сразу же после рассказа о происхождении веры в богов и становлении первых религий уместно вскрыть социальную сущность существующих религий и показать, что любая религия с первых же ее шагов была направлена на поддержку эксплуататорских классов общества, помогала укреплять власть хозяев и властителей и закрепляла рабскую зависимость от них трудящихся, была основана на обмане и лжи.

Об этом и говорится в следующих главках.

Чудесный избавитель

Однажды в морском музее я видел модель древней египетской униремы — морского судна, которое ходило не под парусами, а на веслах. Длинные деревянные весла с узкими лопастями и тяжелыми вальками лежали вдоль бортов. А с каждой скамьи спускались тоненькие цепочки с обручами на конце.

— Для чего приделаны к сиденьям эти цепи? — спросил я экскурсовода.

— Ими приковывали гребцов, — ответил он и рассказал, что в Древнем Египте на судах обычно гребли рабы. День за днем, год за годом под пронизывающими ветрами осенних штормов или под палящими лучами летнего солнца сгибались и разгибались они над веслами, и только смерть могла освободить их от изнурительного труда. И вот для того, чтобы они не попытались убежать во время стоянки или в отчаянии не бросились бы в море, предпочтя гибель рабству, их навсегда приковывали цепью к скамье.

А среди развалин одного из древних римских городов и сегодня еще можно увидеть тяжелые каменные жернова, которыми мололи зерно. К верхнему жернову приделано деревянное дышло, оканчивающееся чем-то вроде кожаного хомута. Но хомут этот слишком мал для вола или лошади.

В такой хомут когда-то впрягали людей. Это были рабы. Как упряжные животные, ходили они с утра до вечера по кругу и вращали тяжелый каменный жернов.

Такова была беспросветная судьба несчастных людей, попавших в собственность к богатым и сильным. Их жизнь принадлежала владельцам, которые могли безнаказанно обрекать их на непосильный труд, как угодно мучить и даже убивать, когда те были уже не в силах трудиться.