Про Стёпу - [112]

— Браво, коллега! — воскликнул он. — Вы были неподражаемы… Мы действительно стали слишком серьёзны. Мы перестали делать прекрасные глупости и… как там дальше?

— Лазить в окна к любимым женщинам, — напомнила Сонина мама.

— …да, именно… Наша жизнь стала более предсказуемой, а любви стало меньше… И счастья стало меньше… Ведь счастье нельзя запрограммировать… Так же, как и великое открытие… Взять хотя бы наше открытие. Если бы не случай, мы не нашли бы чудесные, — дядя Алик в упор посмотрел на Стёпиного папу, — надкрылья чудесного, неведомого науке, — опять посмотрел, — жука. Науке нельзя консервироваться в себе. Консервация — это вырождение. Как в биологии. Должен быть приток свежей крови. Иначе будет болото. Все эти комиссии по лженауке нужно упразднить. Пусть расцветают сто… тысячи цветов… Спасибо, коллега. Позвольте пожать вашу руку…

Дядя Алик без тени иронии пожал Стёпину руку. Следом за ним пожала руку Сонина мама и покачала головой. Этот лягушонок не переставал её удивлять. Следом за мамой пристроилась и обезьяна-Соня. Она и половины не поняла из того, что говорил Стёпа — возраст её не позволял вникнуть во все нюансы. Но она не менее серьёзно пожала Стёпину руку и сказала дежурное: «поздравляю, коллега». Последним пожал руку Стёпин папа. Он ещё сопоставлял какие-то мысли, пытаясь возразить, но не найдя достойных контр-аргументов, был вынужден сдаться и признать Стёпину правоту.

На этом чаепитие закончилось. Папы удалились в кабинет продолжать обсуждать свои открытия, взяв на вооружение Стёпину новоиспечённую теорию о том, что в Мире всё возможно и ничего нельзя отвергать.

Мама, потрепав Стёпу и Соню по затылкам отправилась рисовать, а Соня пошла в сарай за своим добролётом. Настало время для их совместного полёта.

Соня уже летала в одиночку, и довольно уверенно держала руль. А Стёпа ещё немного потренировался на земле — он ведь обещал папе быть предельно аккуратным. Наконец предстартовая подготовка закончилась. Соня, а за ней и Стёпа плавно поднялись в воздух и взяли курс на реку.

Для начала они захотели просто полетать и насладиться самим фактом полёта. Поднявшись выше всех проводов, они полетели прямо к реке. Когда они летели медленно, Стёпа обратил внимание, что он отбрасывал обычную тень. Когда скорость увеличилась, тень стала круглая и размытая. А когда ещё прибавили газу, тень пропала совсем. Они пролетели над деревней незамеченными. Подлетев к реке, они поравнялись и полетели бок о бок. При этом Стёпа и Соня отлично видели друг друга. Это было замечательно — лететь вместе. Они то и дело переглядывались и радостно улыбались друг другу. Внизу, под ними широко раскинулась река. Её голубая лента серебрилась мелкой рябью волн. С высоты были видны все отмели и глубокие места. Кое-где у берегов были видны заросли водорослей. Муся, как всегда сидя на своём коронном месте — на пуговке Сониной кепки, тоже с интересом смотрела вниз. И, хоть она и привыкла летать, такое зрелище она видела впервые. Это был первый её полёт на добролёте — в прошлый раз Соня была без Муси. Муся таращила свои кругленькие фасеточные глазки и с интересом разглядывала всё, что проплывало внизу. Внезапно её посетила какая-то, одной ей известная идея. Муся взлетела со своего стапеля и хотела было отправиться в свободный полёт — её, наверное, тоже охватило чувство восторга, которое охватывало всех, кто впервые совершал полёт на добролёте, а выражать свои чувства Муся умела только крыльями. Однако не тут-то было. Далеко ей улететь не удалось. Какая то неведомая сила отбросила Мусю и не дала ей преодолеть границы невидимой сферы, окружавшей добролёт в полёте. Сделав ещё пару попыток вырваться на свободу, таких же безрезультатных, Муся успокоилась и заняла свою прежнюю позицию. Слегка расстроенная, впрочем. Она привыкла сама управлять своей реальностью, и не нуждалась ни в каких барьерах. Так считала Муся.

Тем временем река закончилась, и начались бескрайние плавни с камышами. Там интересного было мало и Стёпа с Соней, переглянувшись, стали разворачиваться. Решили лететь в обратную сторону. Поравнявшись с домиком дяди Бори, они, не сговариваясь, сбросили скорость и стали снижаться. Проскочив сходу место, где находилась Сашина норка, они опять развернулись и стали заходить на посадку. Подлетая, они увидели, что за ними наблюдают две пары восторженных глаз. Когда же тени, отбрасываемые ими перестали быть круглыми и размытыми, а стали их обычными тенями, глаза, наблюдавшие за ними, из восторженных превратились в ошалелые. Принадлежали эти две пары глаз, как вы, наверное, догадались, Саше и Серёже. Они давно уже встретились и сидели, разговаривая о всякой чепухе и поджидая Стёпу с Соней. Конечно, они не верили, что Серёжа сможет сегодня полететь. Серёжа уже и желание придумал для Стёпы — залезть на холмик, недалеко от Сашиной норки и три раза прокукарекать как можно громче. Это всё, на что была способна Серёжина, судя по всему, небогатая, фантазия. Но то, что они увидели, опрокинуло самые смелые их ожидания. Сначала, откуда ни возьмись, в небе появились два большущих мыльных пузыря, несущихся на бешеной скорости мимо них. Потом пузыри замедлили свой бег, развернулись и полетели прямо на Сашу с Серёжей. Не долетев метров пятидесяти, пузыри — как в кино со спецэффектами, превратились в Стёпу с Соней, стоящих на каких-то самокатах. Самокаты подлетали, плавно сбрасывая скорость и высоту…