Про-писи венеролога - [2]

Кто сказал, что можно бесконечно долго смотреть на горящий огонь, текущую воду и чужую работу? А на свежее пиво? Мм!

Я сглотнул набежавшую слюну, рефлекторно посмотрел на часы, отогнал несвоевременные мысли и мстительно произнес охрипшим голосом:

— Нет, голубчик, нельзя! «А мне можно». Пива особенно! В пиве, друг мой, содержится хмель, раздражающий слизистую оболочку мочеиспускательного канала, усиливая воспалительные процессы, вызванные гонококками Нейссера. А у вас, мой дорогой, — произнес я с паузами врачебный приговор-диагноз: — Бленнорея, перелой, триппер, гонорея! Допрыгался!

— Это все у меня? — покрываясь мертвенной бледностью, прошептал осоловелыми губами, словно карп в аквариуме, боец-молодец. — Теперь конец?

— Нет, — успокоил я пациента, — это одно заболевание. Но очень серьезное венерическое заболевание, передающееся половым путем, которое может поражать не только мочеполовую сферу, но и другие органы и системы неокрепшего мужского организма.

— А-а, — задумчиво протянул неокрепший юношеский организм, пытаясь принять умный вид, мысленно обозревая свою мочеполовую сферу. Ранее, наверное, и не подозревавший у себя наличия других органов, кроме выдающегося мужского отличия.

— Гонорейный процесс может поражать конъюнктиву глаз, — указал я в лицо страдальцу кривым указательным пальцем. Он непроизвольно захлопал пушистыми ресницами, пораженный новыми сведениями. — Затрагивает прямую кишку, — нецеломудренно ткнул в разрезы его джинсов. Тот испуганно прикрыл зад ладошками. — А в исключительных случаях инфекция приобретает генерализованный характер!

— Это не мой случай? — взвыл впечатленный слушатель.

— И может развиться, — добавил напряженного металлического трагизма в голос, — гонококковый сепсис с бактериальными метастазами в суставы и другие органы.

— Доктор! — взревел паренек, как-то разом осунувшийся и ставший меньше ростом. — Я умру? Можно я присяду? — попросил он и, не дожидаясь ответа, тут же распластался на дерматиновой кушетке, морской звездой раскинув конечности. По-видимому, мысленно представляя процесс распространения метастазов от начала до конца.

— Не раскисай! — поддержал я его. — Есть еще время образумиться. Немного. Обратились вы своевременно. Быстро поставим на ноги, — начал поднимать его с кушетки. — Только нам нужно узнать, от кого ты заразился и с кем еще имел половые связи? — интимно зашептал я, втираясь в доверие для качественного выполнения прямых профессиональных обязанностей. — Когда? Адреса, пароли, явки… Хе-хе!

— Толком и не помню, как все произошло, — горестно начал он рассказывать свои приключения, — выпивши был. Крепко! Друзья удружили. Решили сюрприз сделать. Грехи смыть! Гады! За мои же деньги! Подарили трипперок, как ветерок! Наградили, — печально, словно завядший лютик, поник кудрявой головой, — архиерейским насморком. — В субботу номер сауны на улице «Передовая работница» сняли. На прощальный мальчишник! Друзья и вызвали на грех девчонок.

— Постойте! — я окончательно привел его в стоячее положение. — Вы хотите сказать, что мальчишник был посвящен, так сказать, прощанию с холостой жизнью? Да?!

— Да, — чуть не плача, подтвердил жених. — Через неделю свадьба с Наденькой. А потом сразу улетаем на Мальдивы.

— Вы, батенька, — возмущенно плюхнул паразита обратно на кушетку, — с трудом подбирая слова, — хм-хм, неосмотрительно поступили! Погорячились. Такое начало новой жизни устроили! Сейчас вам Занзибар с карачуном будет, а не Мальдивы!

— Виноват, отец! — глядя снизу вверх, сложил он молитвенно руки, взывая о милосердии.

— Папа тебе отец, а бог судья! — наставительно указал в небеса искривленным многолетней работой пальцем. — Вот вам направление в процедурный кабинет. Идите, укольчик сделайте. Перед свадьбой на контрольное обследование необходимо появиться!

— И все? — изумился он.

— Что значит все? Нет, не все! Через месяц надо повторно кровь на анализы сдать и мазки на инфекции, передаваемые половым путем.

— А потом можно будет? — с робкой надеждой спросил болезный. Воистину, «Dum spiro, spero». Пока дышу, надеюсь.

— Что?

— Это, — замялся он. — Хоп-хоп! — похлопал ладошкой одной руки вколачивающим жестом по кулаку другой. — Хоп-хоп!

— Что это значит? — принял я недоуменный вид.

— Как объяснить-то, ептить, — затруднился жених с дефинициями, пытаясь подобрать не матерное определение, — как это будет по-русски, а? — Ожидая подсказки, посмотрел на потолок. — Шлеп-шлеп! — шлепнул двумя пальцами правой руки по левой ладошке.

— Не понимаю вас, молодой человек, — снял пенсне с переносицы, решив не приходить к нему на помощь.

Он пощелкал кастаньетами пальцев:

— Вжиг-вжиг, шик-шик, фьють-фьють, — звонко засвистел весенним соловьем, одновременно показывая жестами, как будто дергая вожжами, бодро понукает кобылку.

— Что это вы изображаете? — тупым мерином упрямился я. И, продолжая воспитательный процесс, неумело просвистел его любовную руладу старым потрепанным воробьем: — Фьють-фьють?!

— Трахтебядок! — выпучив глаза и разбрызгивая вокруг слюну, с натугой выдал он еще один молодежный синоним секса.

— А-а?! Так бы сразу и сказали, — фарисейски улыбаясь, развел руками. — Что же вы меня так обижаете? Корень слова я понял. Вы, наверное, хотите узнать, когда после лечения можно будет совершить коитус?