Про людей и звездей - [44]
– Уля, а ты чего здесь стоишь? – удивленно распахнула бирюзовые глаза Евгения.
– Да вот, организаторы в список забыли внести, сейчас разбираются, – не моргнув, соврала Асеева.
– Ты извини, Улечка, но мы тебя с собой взять не можем, – виновато улыбнулась Евгения. – Нас убедительно попросили никого из прессы не протаскивать и ни за кого не ходатайствовать. Ну пока!
За следующие десять минут двери «ночника» впустили Мишу Заозерного и его друга, коллегу по кино и театру Григория Айвенского, какого-то припозднившегося министра («политики» встрепенулись, но поздно – тот успел скользнуть за дверь), экс-жену Феди Хиткорова Жанну Калашникову, команду юмористов во главе с Петром Евроняном, девочек из группы «Мезим».
В 21.30 к «Бином-парку» подкатила красная «Ламборджини». Уля подалась вперед. Пепита не оставит ее мокнуть под дождем. А на все запреты ей насрать! Сколько раз она протаскивала Асееву на мероприятия и покруче. Глянет на охрану и тоном, не терпящим возражений: «Это со мной!» Те в струнку вытягиваются и ладошку в сторону отводят: входите, дескать, милости просим.
Но Пепита, увидев подругу, только сухо кивнула и быстро скрылась за дверью.
Все, шансы попасть внутрь свелись к нулю. Оставалось только, сидя в машине, дожидаться окончания тусовки и щелкать выходящих вип-персон и звезд – пьяных и расторможенных. Пока Уля топталась у входа, «политики» смылись – сидеть в засаде они не собирались. Не их профиль. Раньше, выезжая на задания с Булкиным, в таких ситуациях звезда светской хроники могла позволить себе свалить домой или на какую-нибудь пьянку, оставив Робика «папарацать» одного. Булкин знал звезд в лицо, их жен-мужей, любовников-любовниц и даже водил. А потому никого и ничего пропустить не мог. А утром Уля приходила в редакцию, отсматривала сделанные Булкиным снимки и по ним шарашила материал. Очень даже удобно. С Федуловым этот номер не прокатит – на светские мероприятия его доселе брали крайне редко: он ездил на пожары, ДТП, снимал утопленников и найденных на пустырях и в парках жертв маньяков.
Устраиваясь на заднем сиденье, успевшая таки промокнуть Уля скомандовала:
– Прибавь температуру!
Это водителю. А фотокору:
– Федулов, сгоняй в магазин, купи фляжку коньяка и что-нибудь пожрать: колбасной нарезки, сыру.
– Может, на машине? – попросил Федулов. – Вон какой ливанул, а у меня кроссовки тряпочные.
– Ничего, не растаешь. Уезжать отсюда нельзя, за пять минут могут место забить: откуда тогда следить будем?
Тяжело вздохнув, Женя выбрался из машины и, прикрываясь выданным Асеевой пакетом (зонт она оставила себе – на случай, если подрулит еще кто-то из звезд), потрусил в сторону многоэтажки, на первом этаже которой виднелась надпись «Продукты».
Ополовинив фляжку, Уля пришла к выводу, что все не так уж плохо. Велела водителю «побегать по волнам» и отыскать «забойную музычку». На «Русском радио» гнали дорогую сердцу Асеевой попсу, и редакторша принялась подпевать – громко, путая слова и не попадая в ноты. Когда она наконец задремала, фотокор и водитель облегченно вздохнули.
Проснулась Уля от толчка в бок:
– Они выходят!
Мигом открыла глаза:
– Кто уже вышел, заметил?
– Два мужика каких-то и баба.
– «Два мужика и баба», – передразнила Уля. – Набрали в фотокоры олигофренов трахнутых! Ты кто вообще? Репортер или хрен собачий? В морду всех должен узнавать! И даже в зад! Выходим! Сама буду тебе говорить, что снимать!
Дождь закончился, но в воздухе висела какая-то водянистая взвесь, из-за которой предметы даже на близком расстоянии казались размытыми, нечеткими.
За час сидения, а точнее, стояния в засаде Федулов сделал снимков сорок. И ни одного стоящего. Виновники торжества, их гости-политики и участники концерта выходили, крепко держась на ногах. И никаких неожиданных альянсов. Никто на тусовке бабами не поменялся: с кем пришел, с той и уходил. На прощание взасос тоже никто не целовался. А хорошо б заснять какого-нибудь министра, сладострастно лобзающего силиконовую грудь одной из солисток «Мезима».
– Смотри! – аж подпрыгнула на месте Уля. – Видишь, Гортензия идет с Заозерным! Щелкай! А где же муж этой «Жимолости» общипанной? А, вон и он выползает. Снимай, снимай! Ну чё, получилось, как Заозерный Гортензию за талию обнимает?
– Сейчас посмотрим, – озабоченно пробормотал Федулов, настраивая технику на просмотр сделанных кадров. – Только он вроде ее не обнимал, просто шел рядом.
– Ага, – ехидно прищурилась Уля. – Ты чего, когда снимаешь, глаза закрываешь, что ли?
– Ну вот смотри, – сунул дисплей фотокамеры под нос Асеевой Федулов. – Ничего он не обнимает. У нее сумочка с плеча свалилась, а он ее подхватил.
– «Свалилась», «подхватил», – опять передразнила коллегу Уля. – Ладно, завтра в редакции разберемся, на компе в увеличенном виде посмотрим.
Друг за другом вышли и умчались на своих авто Пепита, Даня Малюков, Гриша Айвенский… Прождав еще полчаса, Уля скомандовала:
– Все, поехали по домам!
Юрика она вызывать не стала. Чего тратиться, когда редакционная машина под задом? Федулова высадили у редакции – он решил переночевать в конторе. Метро вот-вот закроют, электрички ходят редко, и пока он доберется до своего Одинцово, пора будет на работу собираться. Ехать на Юрике, а Федулова отправить домой на редакционной «дежурке» Уле и в голову не пришло. Все-таки одно дело она, редактор отдела, и совсем другое – какой-то фотокор…
Случилось так, что три подруги одновременно оказались на отдыхе в Турции, правда, на разных курортах и в разных отелях…Их интересовали не только море, солнце, местные красоты и достопримечательности – у каждой были свои планы на отдых. Но безоблачный отпуск неожиданно обернулся опасным приключением.
У врача-стоматолога Максима Кривцова необычное хобби: он фотографирует станции московского метро поздно ночью, когда уходит последний поезд и в подземке нет ни души. Но на отпечатанных фотографиях хорошо видны тени мужчин, женщин, детей… Кривцов пытается найти объяснение этой «мистической чертовщине», обращаясь к сотрудникам метрополитена, специалистам по фантомографии, физикам-оптикам.Если бы он знал, что, рассказав этим людям о своем увлечении, он станет идеальной кандидатурой для обвинения в убийстве!Спасаясь от ареста, Максим спускается в «преисподнюю» – в московские подземелья.
Ирина Майорова, автор нашумевшего романа «Про людей и звездей», вновь вошла через служебный вход.На этот раз для того, чтобы рассказать, как профессионалы промывают мозги потенциальным покупателям, какими методами воздействия пользуются и как им помогает в этом талантливая творческая интеллигенция.В этом маленьком офисном мирке разыгрываются свои трагедии и фарсы. А если его посещает любовь, она оказывается густо замешанной на предательстве и цинизме. Но пережитая трагедия позволяет человеку вернуться к истокам.
В начале 2007 года читатели «Газеты по-киевски» увидели первые выпуски целого цикла статей под общей рубрикой «Записки старого киевлянина». Их автор Владимир Заманский действительно стар и действительно киевлянин - из тех жителей столицы, кто с несколько неоправданной гордостью называют себя «настоящими» киевлянами. На самом деле предмета для гордости здесь нет, поскольку родиться в том или ином знаменитом городе - не наша заслуга и вообще никакая не заслуга, ибо это событие от нас абсолютно не зависело.Другое дело, что Киев и в самом деле знаменит и колоритен, равно как и его жители.
Это история началась с задания написать портреты идеальных мужчин. Что происходило дальше, читайте…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Вяльцев — родился в 1962 году в Москве. Учился в Архитектурном институте. Печатался в “Знамени”, “Континенте”, “Независимой газете”, “Литературной газете”, “Юности”, “Огоньке” и других литературных изданиях. Живет в Москве.
Ольга КУЧКИНА — родилась и живет в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Работает в “Комсомольской правде”. Как прозаик печаталась в журналах “Знамя”,“Континент”, “Сура”, альманахе “Чистые пруды”. Стихи публиковались в “Новом мире”,“Октябре”, “Знамени”, “Звезде”, “Арионе”, “Дружбе народов”; пьесы — в журналах “Театр” и “Современная драматургия”. Автор романа “Обмен веществ”, нескольких сборников прозы, двух книг стихов и сборника пьес.
Борис Евсеев — родился в 1951 г. в Херсоне. Учился в ГМПИ им. Гнесиных, на Высших литературных курсах. Автор поэтических книг “Сквозь восходящее пламя печали” (М., 1993), “Романс навыворот” (М., 1994) и “Шестикрыл” (Алма-Ата, 1995). Рассказы и повести печатались в журналах “Знамя”, “Континент”, “Москва”, “Согласие” и др. Живет в Подмосковье.