Призыву по возрасту не подлежит - [49]

А потом были еще бои, прорывы, ночные рейды.

По ночам бронекатер прорывался к городу по нескольку раз, а днем Димка постигал азы флотской службы, учил сигнальную азбуку. Мальчишка старался, знал, что Евдокимов хочет отправить его на берег, подальше в тыл, и радовался, что пока нет такой возможности.

А когда ударили заморозки и по Волге пошла шуга, у берегов появился лед. Неповоротливые баржи и баркасы уже не могли пробиваться к берегу. Только одни катера и действовали еще, помогая защитникам. В памяти Димки навсегда запечатлелись те грозные ночи: дымящийся сталинградский берег, небо, полыхающее огнем, кипящая от разрывов вода…

Потом Волгу накрепко сковало льдом, и бронекатера ушли в затоны. Экипаж перевели на Черное море, где тоже шла жестокая битва с фашистами. И Димка понимал, что от их успехов здесь зависит и успех в Сталинграде.

Из родного города стали приходить хорошие вести. Немцы выдохлись, армия Паулюса взята в кольцо, которое постепенно затягивалось.

— Климов!

— Я, товарищ лейтенант! — тихо ответил Димка, очнувшись от воспоминаний.

Почувствовал на плече теплую ласковую руку.

— Не замерз?

— Никак нет!

— Ну ничего, сейчас будет жарко, — пообещал Евдокимов.

…«Морские охотники», как тени, метнулись к выходу из бухты, растаяли в ночной мгле, затерялись среди волн. Грохот моря глушил рокот моторов. Головным шел «морской охотник» старшего лейтенанта Барадзе, в кильватер ему — катер Евдокимова.

Косматые тучи неслись над морем. «Морской охотник» нырял, зарывался носом в волну, поднимая брызги. Димка затянул застежки так, что из-под капюшона виднелись только глаза да нос. Он — весь внимание, наблюдает за морем: мало ли опасностей подстерегает суда: и мины, и сторожевики, и артиллерия на берегу.

Показалась неровная полоса берега. Все яснее проступают его контуры. Лейтенант приказывает застопорить машины, лечь в дрейф.

Головной катер ощупью приближается к берегу. Вот и он остановился. Димка рассматривает мрачные громады скал, опоясанные пеной прибоя. Катерам нужно снять своих разведчиков и уйти.

В узкой расселине среди скал мигнул луч фонарика и погас. С головного «охотника» спустили шлюпку. Наступил самый ответственный момент операции. Сейчас немцам удобнее всего ударить по судам, пока они лежат в дрейфе. Димка на миг представил, как рубанут темень слепящие лучи прожекторов, как расколется ночь грохотом выстрелов.

Стало жарко. Димка сбросил с головы капюшон, расстегнул «молнию». На лбу пот. Шлюпка вошла в полосу прибоя и скрылась за обломком скалы. Подозрительно молчит вражеский берег. Тем временем шлюпка выскользнула из-за скалы. Моряки гребут изо всех сил. Сейчас примут разведчиков — и всё! И на всех парах уходить!

Вот шлюпка скрылась за первым судном. Сейчас, сейчас ее примут…

Димка зажмурился: в глаза будто сыпанули чем-то колючим. Он отвернулся: палуба, орудие были залиты голубоватым светом. Прожектор!

Бешено на полных оборотах взревели моторы. «Морской охотник» Евдокимова рванулся к берегу, открыв огонь из носового орудия. Взметнулись столбы воды, поднятые вражескими снарядами. Евдокимов бросал катер в эти всплески: дважды в одно и то же место снаряд не бьет.

«Морской охотник» старшего лейтенанта Барадзе, маневрируя, уходил от берега в море, отстреливаясь из кормового орудия и пулеметов. А лейтенант Евдокимов, прикрывая друга, развернул катер и повел его вдоль берега. За кормой расползался дым. Он ширился, поднимался вверх, закрывая катера от фашистов. Луч прожектора не мог пробиться сквозь дымовую завесу.

Распустив пенные усы, катер Барадзе уходил к горизонту. Вражеские артиллеристы били теперь вслепую.

Димка покосился на Евдокимова: чего он медлит, пора бы им уходить, пока совсем не рассвело… Но Евдокимов неожиданно приказал лечь в дрейф.

С воды береговая гряда хорошо просматривалась. Видно, что вражеская батарея расположена в седловине горного кряжа, по соседству с ней — прожектор. На седловине мелькали вспышки выстрелов, снаряды с клекотом пролетали над катером и уносились вдаль. «Нащупывают Барадзе», — понял Димка.

— По прожектору огонь! — приказал командир.

Правый борт осветился вспышкой, оглушительно ударили пушки, крупнокалиберные пулеметы. Красно-зеленые трассы протянулись к вершине горы. Первые снаряды разорвались ниже площадки, на склоне. Комендоры скорректировали огонь. Луч прожектора метнулся к дымовой завесе, в которой уже появились широкие рваные дыры, и вдруг, словно споткнувшись, мигнул и погас. Сразу стало очень темно. И тихо. Немцы на минуту прекратили огонь, видимо потеряв цель. Глухо шумело море.

— По батарее! — крикнул Евдокимов, снова дружно ударили орудия и пулеметы «морского охотника». Фашисты отвечали.

Евдокимов, принимая огонь на себя, давал возможность уйти другу.

Ветер крепчал. Волны стали круче, запенились злее. Лейтенант Евдокимов повел катер зигзагами, стараясь вывести его из-под огня.

Взрыв грохнул рядом. Осколками снаряда убит комендор, двое матросов ранены. Димка хочет оказать им помощь, но не разрешается уйти с мостика: надо вести наблюдение за морем. Раненых уносит вниз Вивтоненко.

«Морской охотник», выжимая все что можно из своих моторов, несся в море, стараясь укрыться в клочьях разносимой ветром дымовой завесы. Уши Димки глохли от рева, от треска пулеметов и грохота пушек. Прямо по носу взметнулся фонтан, второй поднялся за кормой. «Вилка!» — понял Димка, искушенный уже в таких делах. Сейчас враг начнет вести огонь на поражение!