Призыву по возрасту не подлежит - [41]
Тот крепко вцепился в оружие.
— Ты чего? — удивился Васька. — А-а! Ну ладно, погоди!
И он побежал к складу, где на самом свету лежал мертвый часовой, а возле него валялся автомат. Ловкий Васька успел добежать до фашиста, успел схватить его оружие и еще пару рожков успел вытащить из-за голенища, как вдруг Димка с ужасом заметил черные тени, метнувшиеся по пламени. Они окружали Ваську, бежали наперерез, а он, ослепленный пламенем, не видел врагов.
— Васька-а! — отчаянно закричал Димка и, встав на колено, вскинул автомат.
Очередь его была неожиданной — фашисты то ли залегли, то ли упали, сраженные. Васька на бегу послал длинную очередь и, крикнув Димке: «За мной!» — помчался не в ту сторону, куда уехала лошадка, а совсем в другую.
Димка понял, что Васька отвлекает фашистов, уводит их от своих. Скоро они оказались на знакомом пустыре, и Димка узнал свою нору.
— Васька! — потянул он друга за руку, но тот отмахнулся:
— Погоди-ка! Смотри, что там?
Димка увидел самолет. Маленький «кукурузник» стоял, накренившись, в тени разрушенной стены, и его не сразу можно было разглядеть.
— Наш! — прошептал Димка. — Ты куда?
— Слушай! — дохнул ему прямо в лицо Васька. — Я пойду, а ты, если что, полосни по мне, понял?
— Сдурел?! — опешил мальчишка.
— А если к ним попаду? Станут измываться… Лучше, да?
— Ладно, — пробормотал Димка.
— Ну гляди! — Васька кивнул ему и стал пробираться к самолету.
Видно, летчик хотел дотянуть до своих, но врезался в развалины. Еще слабо крутилось колесо самолета. Одно крыло было сломано, хвост задрался. У самолета лежал летчик, другой свесился из кабины, повиснув на ремнях.
Васька подбежал к лежащему, стал теребить его, рука окунулась во что-то теплое, вязкое. Васька отшатнулся: у летчика был раскроен череп.
Он, вскочив на обломок крыла, стал отстегивать ремни, никак не мог второпях справиться с ними и, вырвав финку, разрезал их. Летчик обмяк, уронил голову в шлеме и в больших очках. Васька стал тормошить его, и летчик застонал. Подбежал Димка.
— Ты?! — закричал было Васька, но, продохнув, приказал: — Помогай!
С трудом они перетащили летчика в узкую Димкину щель. Долго сидели отдуваясь. Потом сняли с человека шлем и очки, и длинные черные волосы рассыпались по плечам летчика. Васька посветил фонариком.
— Виолетта! — узнал Димка, и девушка, открыв черные глаза, туманно, словно издали взглянула на него, потом глаза ее, дрогнув длинными ресницами, снова закрылись.
— Умерла? — испугался Димка.
Васька послушал неровное дыхание девушки, сказал уверенно:
— Нет! Не умрет! Помоги-ка!
Он ловко стянул с Виолетты сапог, как умел, перевязал рваную рану на ноге, туго затянул повязку. Летчица застонала в забытьи.
— Да-а, — пробормотал Васька. — Надо ее отсюда вытаскивать! Пока не поздно.
— Поздно! — показал Димка.
В конце улицы появились немцы.
Васька пошарил в карманах Виолетты, вытащил пистолет, щелкнул курком.
— Держи! — сунул он пистолет Димке, а сам положил перед собой рядом с автоматом круглую рубчатую «лимонку». — Дурачье, надо бы нам пулемет снять!
Немцы медленно приблизились к самолету, склонились над трупом летчика. И Васька похвалил себя за то, что забрал его документы.
— Вроде пронесло, — вздохнул он, видя, что фашисты не собираются прочесывать развалины.
Но тут в предрассветных сумерках они увидели, как из-за угла вывернулся крытый грузовик, из которого стали выпрыгивать гитлеровцы. Было видно, что это прибыли настоящие мастера облав и прочесываний: все в их движениях четко и отлаженно. Офицер подал команду, и солдаты, блестя тяжелыми касками, цепью быстро пошли в сторону ребят. Рвались с поводков огромные овчарки.
— Всё, — сказал Васька. — Влипли!
Он высунул голову из щели, поудобнее приладился к автомату и приказал:
— Стрелять по моей команде. Пускай подойдут поближе… Бей по собакам, понял?
— Понял, — прошептал Димка, вспомнив любимого Рекса. Зубы его стучали, но страха не было.
— На всякий случай запомни: вон там, за развалинами, начинается овраг, — сказал Васька. — Пойдешь по нему до ручья. Понял?
— Понял, — кивнул Димка и подумал с тоской, что вряд ли придется ему увидеть овраг, и ручей, и Леночку.
В темной норе застонала Виолетта. «А она как же?!» — обожгла Димку отчаянная мысль. Нет, они должны спасти ее, спасти даже ценой собственной жизни. Он вспомнил сержанта Урузбаева: как бежал тот, размахивая обрывками рубахи, и как ударил гранатой по бомбе. Эх, если бы тут была такая же бомба! Но впереди, на пустыре, возле угла развороченного склада, бежали солдаты в тупых касках и рвались на поводках оскаленные собаки.
— Ну, прощай, Димка! — яростно заорал Васька и дал очередь.
Димка тоже припал к автомату, задрожавшему в его руках. Упали два фашиста, завизжала, завертелась собака. Гитлеровцы прижались к земле. Брызнули ответные очереди, высекая фонтанчики пыли.
Васька, широко размахнувшись, швырнул гранату. Охнул взрыв, и еще одна собака, подброшенная вверх, упала и замерла на земле. Из кузова машины ударил тяжелый пулемет.
Под прикрытием его огня солдаты вскочили и кинулись вперед во весь рост, поливая свинцом развалины.
— Не стреляй, — тихо сказал Васька. — Побережем последние патроны. Пускай гады подойдут.
