Призыву по возрасту не подлежит - [38]
Закопченные печи стояли как памятники над порушенным человеческим жильем.
Сразу за садом начинался овраг, а за ним — выжженная черная земля, перепаханная железом войны.
Димке понравилось это относительно тихое место, и он решил устроить здесь свое жилище. Потрудиться пришлось немало, пока выкопал щель пошире, накрыл ее сверху кусками железа, досками — чем придется, оставив только скрытый, узкий лаз. Получилось хоть и тесновато, зато безопасно. Немцы, к счастью, сюда не заглядывали: сожженный квартал лежал в стороне от дорог и был окружен оврагами, поэтому Димка чувствовал себя пока в безопасности. Днем он отсиживался в щели, вечерами выходил в поисках еды, рыская по огородам. Иногда в пересохшей, перестоявшей ботве удавалось найти сморщенную морковь, свеклу, пожелтевший огурец или переспелый помидор. Но этого было мало, и голод изводил мальчишку. Он не давал покоя ни днем, ни ночью, мучил даже во сне. Стоило прикрыть глаза, как перед глазами вставали разные кушанья. Снились они так ясно, и запах и вкус ощущались так сильно, что Димка, проснувшись, долго глотал голодную тягучую слюну. Он ворочался, кряхтел, вдыхал запах сырой земли и плесени и пил ржавую воду из котелка, чтобы как-то обмануть желудок.
Однажды под вечер у края сожженного квартала появился вездеход. Офицеры походили, что-то рассматривая, потом укатили, и на другой день на пустыре развернулось какое-то строительство. Грузовики привезли солдат, доски, бревна, а в полдень приехала кухня, и до Димки долетел дурманящий запах супа и мясных консервов.
«Суп гороховый с тушенкой», — узнал мальчишка и понял, что долго он так не выдержит. Нужно что-то предпринимать, а то помрешь с голода. Как на грех, строили немцы какой-то склад — видно, продуктовый. Соорудили наспех навесы, обтянули колючей проволокой, поставили часовых. Ящики и мешки были уложены на доски и накрыты брезентом. Весь склад походил на прямоугольник, в одной стороне были проходные и конторка для начальника. В этой же конторке отдыхали часовые после смены.
Сколько раз, разглядывая склад, Димка размышлял, как проникнуть туда. На первый взгляд дело несложное: подкопаться под проволоку — и хватай мешок! Но мальчишка понимал, как обманчива эта кажущаяся простота, местность вокруг склада открытая, подходы как на ладони, рядом — воинская часть. Заметят, никуда не убежишь — прошьют очередью.
А голод глодал его душу, высасывал силы, притуплял бдительность, осторожно, исподволь подводя к той страшной грани, за которой лежит безразличие, равнодушие к собственной судьбе. Тогда приходит апатия, тогда все равно, жить или умереть.
И Димка решился. Однажды темной ночью, прихватив какой-то железный прут на всякий случай, он пополз к складу. Не так-то темна оказалась ночь, не так-то бесшумно полз Димка, как хотел: от слабости он шумно дышал и часто останавливался. Дополз до середины пути и, отдыхая в воронке, увидел над краем ее чью-то лохматую голову.
Человек скатился к нему и, схватив Димкину взметнувшуюся руку, стиснул. Железяка упала.
— Тихо! — прошипел незнакомец. — Замри!
Димка сообразил, что фашист не стал бы ползти, прижимаясь к земле. Он постарался унять бухающее сердце. Сделать это ему, однако, не удалось: вышла луна и осветила соседа в воронке, и Димка едва не заорал от радости: на него очумело глядел Васька!
Через несколько минут, сидя в тесной Димкиной норе, ребята, перебивая друг друга, рассказывали о том, что с ними произошло за эти страшные дни. Вернее, рассказывал Димка, Васька помалкивал, отделывался двумя словами, только однажды вздохнул с горечью:
— Эх, зря автомат оставил!
— Ну, а ты как? — беспрестанно спрашивал Димка, радуясь, что теперь их двое, что с Васькой он не пропадет. — Ты ведь на хутор собирался? Добрался, да?
— Добрался! — односложно отвечал Васька и, выглянув из щели, сказал деловито: — Ну, пойдем-ка! Пора!
Они выбрались из логова и поползли, но только когда отползли подальше, Васька разрешил подняться на ноги. Мальчишки нырнули в овраг.
— Уф! — облегченно сказал Васька. — Не люблю на пузе елозить! Тут ничего, тут можно и в рост!
— Постой! — остановился Димка. — А ты-то зачем у склада оказался?
— За делом! — кратко ответил Васька: он был какой-то другой, взрослый и суровый и знающий какую-то тайну, которую Димке пока знать было не положено.
— Погодь-ка! — сказал Васька, когда они прошагали оврагом довольно долго. — Погодь!
И полез по склону. Димка испугался, что опять останется один, и стал карабкаться следом за ним. Высунул голову. Оказывается, они обошли склад с другой стороны.
Здесь близко видна была улица, а на ней слышался шум танковых моторов.
— Васька! — прошептал Димка, и тот дернулся.
— Тихо! — прошипел товарищ так остервенело, что Димка в страхе замолчал.
А Васька лежал долго, шевелил губами, что-то бормотал, а потом опять скатился в овраг. Губы его растянулись в улыбке. Он посмотрел на Димку, словно впервые увидел его.
— Есть хочешь? На!
— Васька!..
Димка обеими руками ухватил хлеб и луковицу, стал есть, давясь и чавкая, а Васька печально смотрел на него и больше не улыбался.
— Спасибо, — мигом проглотил последний кусок Димка. — И только тут опомнился: — Ой, а ты-то как же?!
Роман известного румынского прозаика посвящен событиям, связанным с участием Румынии во второй мировой войне. Художественными средствами автор показывает неизбежность краха фашистской идеологии, раскрывает процесс ломки в сознании румынских солдат королевской армии под влиянием побед Советской Армии над гитлеровскими захватчиками. Книга пронизана уважением и любовью к советским людям, их справедливой борьбе с фашизмом. Роман представит интерес для широкого круга читателей.
Два одиноких старика — профессор-историк и университетский сторож — пережили зиму 1941-го в обстреливаемой, прифронтовой Москве. Настала весна… чтобы жить дальше, им надо на 42-й километр Казанской железной дороги, на дачу — сажать картошку.
Двенадцати годам фашизма в Германии посвящены тысячи книг. Есть книги о беспримерных героях и чудовищных негодяях, литература воскресила образы убийц и убитых, отважных подпольщиков и трусливых, слепых обывателей. «Звучащий след» Вальтера Горриша — повесть о нравственном прозрении человека. Лев Гинзбург.
В повести «Однополчане» рассказывается о боевом пути авиационного полка в годы Великой Отечественной войны. Автор повести, сам в прошлом военный летчик, хорошо знает жизнь славных соколов, их нелегкий ратный труд, полный героизма и романтики. Многие страницы повести, посвященные описанию воздушных боев, бомбардировочных ударов по тылам врага, полны драматизма и острой борьбы, читаются с большим интересом. Герои книги — советские патриоты до конца выполняют свой долг перед Родиной, проявляют бесстрашие и высокое летное мастерство.
Книга «Отель „Парк“», вышедшая в Югославии в 1958 году, повествует о героическом подвиге представителя югославской молодежи, самоотверженно боровшейся против немецких оккупантов за свободу своего народа.
Жозеф Кессель (1898–1979) — современный французский писатель, блестящий романист — открывает новую серию «Библиотека французского романа». В сборник вошли:«ЭКИПАЖ» — роман об авиаторах первой мировой войны.Жан Эрбийон отправлялся на фронт. Он смотрел на едущих с ним солдат и любил их за их страдания, и в особенности за тот отпечаток, что смерть накладывает на лица тех, кого она поджидает. Поскорее бы добраться до эскадрильи! Еще год назад его юная гордость, жажда славы и риска были для него целью существования.