Призвание миротворца - [5]

Впрочем, у королевы было смутное чувство, что никакие обряды не помогут. И всё потому, что тучи эти держит не магия Тёмного Круга, не злая воля Хадамарта, а жестокий грех равнодушия тысяч и тысяч жителей Амархтона. Равнодушие, с которым жители относились к кровавым жертвоприношениям на алтарях Амартеоса во время правления Хадамарта. Равнодушие, с которым обычный амархтонец натягивает на голову одеяло, когда в его дверь отчаянно колотит сосед, настигнутый ночной нечистью. Равнодушие, с которым тот же амархтонец каждый день переступает через умирающего на улице калеку…

Равнодушие было постоянным, дневным и ночным состоянием души этого города.

«Они привыкли к смертям, привыкли к горестям, — говорила себе королева. — Но, силы небесные, почему не могу привыкнуть я?! И никогда не привыкну! Хотя в своё время привыкла и к крови, и к смерти, и к предательству».

«Ради чего же ты, владычица, безвылазно сидишь в этом мерзком городе?» — спрашивала Сильвира себя в те дни, когда сопротивляться отчаянию становилось особенно тяжело. — «Я не могу бросить начатое, — отвечала она себе. — Ради освобождения Амархтона полегли тысячи воинов моей армии. Славные, верные бойцы, среди которых было столько моих близких друзей! Ради этого гибли прославленные рыцари юга и верные долгу воители севера!»

«Ради чего, владычица? Ради города, где осиротевшего ребенка не примет ни один из родственников, кроме как на правах раба? Ради города, где больной старик умирает от жажды в родной семье только потому, что никто не поднесёт ему воды? Ради города, где избавляются от лишних ртов, попросту выставив человека ночью на улицу? Ради города, где родители отдают своих едва повзрослевших дочерей…»

«Хватит! — прервала недобрые мысли королева. — Я сама взяла на себя бремя судьбы этого королевства и донесу его до конца. Эти люди невиноваты. Их приучили так жить за годы господства Хадамарта. И однажды, когда падут мои враги и рассеется колдовской морок, застилающий глаза этих несчастных, они изменятся…»

За спиной послышались шаги. Королева знала — это политарх Пелей, градоначальник города и служительница Тальга из свиты королевских зрящих. Только этих двух людей телохранители могли пропустить сразу, не извещая владычицу.

Взглянув на Пелея, Сильвира в очередной раз напомнила себе, что это он управитель города, а не она, и радеть о нуждах горожан — его забота. Её заботы совсем иные. Присутствие южной владычицы в Амархтоне — не только залог законопослушности и порядка, но и оружие сдерживания. Ни Тёмный Круг, ни сам Хадамарт не решатся атаковать Амархтон, пока в городе находится Сильвира — смертная женщина, отнявшая трон у могущественного бессмертного теоита.

Да, о врагах думать куда легче! О врагах, разумеется, не таких, как амархтонские тучи, а о видимых и осязаемых — тех, кого можно поразить мечом. Их и так немало.

Тёмный Круг, контролирующий западные кварталы Амархтона.

Хадамарт, собирающий новые рати где-то за Тёмной долиной Нереей — в далёком Нефелоне.

Князья Меликерта и южных островов, постоянно замышляющие, если не военные, то торговые коварства.

Свои соплеменники, князья Южного Оплота, давно плетущие козни против своей владычицы, засевшей в захваченном королевстве, удержать которое оказалось куда сложнее, чем захватить.

— Мрачные вести, владычица, — произнёс Пелей.

Королева не пошевельнулась. В последнее время других вестей градоначальник попросту не приносил. Причём, вести его были не «тревожные», не «худые» и даже не «тёмные», как принято говорить, а именно «мрачные» — вполне в духе внешнего облика Пелея и его манер. Он был высок, тощ, причём впалые щеки и островатый хищный подбородок придавали ему вид умирающего от голода человека. Его можно было назвать стариком, хотя ему не было ещё и пятидесяти, и его тёмные волосы были лишь задеты сединой, что придавало им слегка неопрятный вид. Политарх Пелей был всегда одет в чёрные многослойные одежды. Он любил ночь и предпочитал работать с вечера до рассвета. Все во дворце знали, что попасть к нему на приём в утреннее время — дело немыслимое.

Он был коренным амархтонцем. Королева Сильвира не решилась навязать городу своего ставленника-южанина. И без того две трети амархтонцев считают её захватчицей и поработительницей. Пелей же был из знатных и уважаемых горожан Амархтона, хорошо знал свой город и уверял, что всегда был верным последователем Пути Истины. Королева назначила его градоначальником, хотя многие из её советников ему не доверяли. Однако за три года службы за Пелеем не было замечено подозрительных вещей.

— Смотрители Чаши Терпения требуют вывести когорту Мегория из Мглистого города, — коротко сообщил Пелей.

Королева насторожилась. Эта весть была не просто мрачной. Она подтверждала преследовавшие королеву мысли о зреющем заговоре. Маги Тёмного Круга, контролирующие треть города, вполне могли подтолкнуть Смотрителей Чаши — сомнительных союзников Сильвиры — вытеснить под разными предлогами людей королевы из северных кварталов города.

— Повод?

— Без всякого повода, моя королева, как всегда. Прислали гонца, мол, отзывайте свою когорту, премного благодарны, но помощь ваша больше не требуется.