Призвание миротворца - [19]

— К такому мечу и щит бы в пару не помешал, — деловито заметил Марк.

— На месте получишь, — бросил Сурок. — Дерево в Спящей сельве добротное, зачем его сюда везти? Соорудили там оружейные и клепают.

— А с кем хоть воевать идём?

— Да всё с теми же нелюдями. Солимы бесчинствуют. Говорят, на прошлой неделе опять посёлок лесной укоренили. Никто не выжил.

— Укоренили? Уничтожили, что ли?

— Говорят тебе, у-ко-ре-ни-ли, — по слогам проговорил Сурок.

— А кто такие эти солимы?

— Солимов не знаешь? Воинственное, очень воинственное племя. Головы режут — только успевай подхватывать, — ответил Сурок, видно, сам толком ничего не зная.

— Люди или даймоны? — уточнил Марк. Ему отнюдь не улыбалось воевать непонятно с кем.

— А Гадес их ведает! Нет, не люди, это точно. Люди бы хоть раз в переговоры вступили и дали знать, чего требуют. А эти только и знают, что губить и разрушать. Вот чародеи лесные, которые им помогают — те люди. Да только такие люди, что лучше уж с даймонами дело иметь. Недаром же Глашатаи Войны чародеев этих нелюдью называют.

Чародеи леса. Марк слышал об этом племени магов и об их знаменитой лесной магии. Впрочем, он и магию их видел в действии — колдунья Амарта, печально известная ненавистница миротворцев, была наполовину лесной чародейкой. Но вот называть их нелюдью, пожалуй, чересчур.

— А чародеи чего взъелись? Они же после Лесных Войн вроде как притихли.

— А тьма их знает! — Сурок упорно продолжал косить под простого деревенского детину. — Хадамарта это лапа и Тёмного Круга Амархтонского. Как мы помогли южанам Падший город взять, так теперь и мстит нам Хадамарт.

Войско наёмников собиралось поспешно, было ясно, что в Спящей сельве дела плохи. Обозные торопливо грузили на телеги поклажи с провизией, палатками, колчаны со стрелами и жбаны с маслом. В тесных казарменных помещениях новобранцы спали на жёстких лежаках, ворочались и недовольно ворчали. Их готовили к походной неприхотливости. Обедали и ужинали здесь же, во дворе только разбирали кашу или похлебку в железные миски. Завтраком никого не кормили, приучая к тому, что все важные вылазки будут совершаться утром.

Сотника наёмничьего войска звали Фест. В целом он производил впечатление человека сурового, но незлобивого.

— Старина Фест — свой человек. Вояка старой закалки, хоть и с придурью порой, — заметил Сурок шёпотом. — Любит самолично чистить свои сапоги, вкусно жрать и наставлять новобранцев. Причём частенько ухитряется делать все три дела одновременно.

Вскоре Марк узнал, что со смертью старого короля Морфелон изменился. Поскольку прямых наследников престола не осталось, временным наместником был избран дальний родственник покойного короля — князь Кивей, правитель провинции Тихих равнин. В отличие от старого короля Кивей слыл волевым и решительным правителем, нетерпящим своеволия подданных. В короткий срок он склонил на свою сторону всех влиятельных князей королевства, подчинил себе купеческие гильдии, заправлявшие торговлей уже не одно поколение. Так же быстро Кивей сумел добиться полной лояльности Совета Епископов — высшей духовной власти Морфелона, от которой зависела будущая коронация наместника.

Особый упор Кивей сделал на укрепление военной мощи королевства: провёл военную реформу, создал новые виды войск, усилил военное присутствие в Амархтоне. На всё это требовались немалые деньги — возрастали подати, урезались любые льготы, кроме армейских, участились случаи конфискации имущества тех, кто лишь подозревался в призывах к мятежу.

И всё же, несмотря на растущую нищету, а в некоторых провинциях — повальное разорение, морфелонская знать и простой люд не собирались восставать. Наместник Кивей снискал себе славу великого защитника королевства от сил тьмы и восстановителя Священной Морфелонской Империи. Побывав на военных смотрах перед Иероном, Марк воочию убедился в умении этого правителя внушить доверие подданным.

— Морфелон был воздвигнут самим Спасителем как оплот истинной веры всей Каллирои! — с жаром говорил Кивей перед войсками, создавая впечатление повелителя, не склонного довольствоваться теми остатками былой империи, которой когда-то был Морфелон. — Губительные распри однажды раскололи нашу могучую державу, и нашей слабостью воспользовался враг. Но время раздоров и распрей закончилось! Как наместник славного королевства я не позволю никому встать на пути возрождения былого величия Священной Империи. Морфелон вновь станет главой Каллирои — для того Всевышний и вознёс меня так высоко. Мы уже доказали нашу отвагу и верность Пути Истины, освободив с помощью наших южных собратьев Амархтон. Мы изгнали из него самого Хадамарта! Так неужели Спаситель не укрепит наши руки, чтобы принести мир и процветание в те уголки нашего королевства, где ещё слышен злобный скрежет зубов врага?! Да, враг могуч и полчища его грозны. Он шлёт на нас Багровые Ветры и гонит орды нечисти. Но ему не сломить народ, свободный от ссор и распрей! Потому и силится враг разжечь бунты в провинциях, зная, что когда морфелонцы едины — ничто не спасёт его от справедливого возмездия, ибо мечи наши уже отточены и тетива натянута!