Призраки Ойкумены - [33]
Силовое поле, вспомнил маэстро.
– Любите свободу? – рассмеялся Пшедерецкий. Краем глаза он внимательно следил за экспериментами Диего. – Успокойтесь, это ненадолго. Сядем, и контроль отключится.
– А если я не захотел бы пристегиваться?
– О, случилось бы страшное!
– Меня бы пристегнули насильно?
– Нет. Просто зуммер пилил бы нам мозги каждые пять секунд.
– Зуммер?
– Автопилот фиксирует, что пассажир не пристегнут во время посадки. Вот и напоминает…
Дикарь, звучало в ответе Пшедерецкого. Сеньор дикарь, мне нравится ваше простодушие. Продолжайте, не стесняйтесь.
– А во время взлета? – упорствовал Диего. Бессмысленный, конфликтный диалог, как ни странно, шел маэстро на пользу. Успокаивал, отвлекал от мучительных размышлений о собственной беспомощности. – Почему тогда зуммер молчал?
– Нас вели диспетчеры «Тафари». Проблемы исключались…
Машину тряхнуло. Дрожь корпуса передалась Диего: заныли зубы, в ушах объявились ватные затычки. Он сглотнул раз, другой: полегчало. Вибрация прекратилась так же резко, как и началась. «Кримильдо» шел вниз по спирали, сужая круги. Опускаться в ущелье, рискуя удариться об уступы базальтовых склонов, густо поросших можжевельником и влажными столетними мхами, не было необходимости. Смотровая площадка, откуда туристам открывались все семь каскадов Гри-Гри, располагалась в месте, удобном для подъездов и подлетов экскурсионных мобилей. К вершине первого, самого красивого каскада вел пеший путь – мимо полей сахарного тростника, где днем на радость зевакам, а главное, их детям, трудились специально нанятые для развлечения гостей Китты рабы-зомби. За отдельную плату турист мог подвергнуться нападению и всласть пострелять по «живым трупам» из древнего помпового ружья. Вечером, по окончании аттракциона, зомби снимали грим и тщательно дезодорировались, уничтожая вонь разложения. Затем они шумной гурьбой отправлялись в ближайший кабак – пропивать дневной заработок.
Черный ром быстро возвращал артистов к исходному состоянию зомби. Среди труппы была большая текучка кадров.
– Прибыли, – Пшедерецкий вскинул два пальца к виску. Он кого-то пародировал, но Диего не знал, кого именно. – Прошу на выход.
Дверца втянулась на крышу «Кримильдо». Салон заполнил шум близкой воды. Диего шагнул в сумерки, придерживая рапиру. Воздух зябкими пальцами вцепился в волосы, едва не сбив шляпу; полез за пазуху, шаря под колетом. Поясницу заломило от прохлады и долгого сидения в салоне. Диего до хруста прогнулся назад, снимая напряжение.
– Сколько я вам должен? – спросил маэстро.
Он знал, что не должен говорить о плате. Знал и не удержался.
– Обижаете, дон Диего, – чемпион полез следом, громыхнув шпагой о порожек. – Какая забавная коллизия! Вы обижаете, а я не обижаюсь. Не потеха ли? Впрочем, плату я с вас возьму. Я, право слово, не гематр, но человек практичный. Да посторонитесь же, ради бога! Иначе я оттопчу вам ноги…
Белый длинный кардиган до колен. Белые брюки с бритвами-стрелочками. Белая сорочка с отложным воротником. На манжетах – запонки: белое золото с лунным камнем. Белые спортивные туфли на ребристой подошве без каблука. Белое кепи с длинным козырьком. Рядом с Диего Пералем, одетым во все черное, Антон Пшедерецкий смотрелся живым воплощением контраста.
– Вот, – сильные пальцы легли на рукоять кинжала.
Узкий стилет, совсем не похожий на памятную маэстро дагу, вынырнул из ножен. Взмах, и стилет, пролетев десять метров, глубоко вонзился в один из воздушных корней баньяна, росшего на краю смотровой площадки. Со стороны площадки многочисленные стволы были аккуратно обрезаны ландшафтными дизайнерами, заботящимися об удобстве туристов. В итоге баньян служил живым обрамлением места сбора экскурсий, мини-парком для прогулок, не мешая при этом наслаждаться видами Гри-Гри.
– У вас только рапира, дон Диего. Я не хочу, чтобы вы обвинили меня в преимуществе.
– Вы честный человек, – без иронии заметил маэстро.
– Не вполне; вернее, не во всём. Итак, плата за услуги! Ответьте, дон Диего, откуда вы узнали про мои руки?
– Ваши руки?
– Я имею в виду биопротезы.
Белый призрак, купающийся в сумерках, взмахнул руками. Казалось, он хочет зазвенеть невидимыми цепями. В салоне машины по-прежнему горел свет. По площадке бродили тени, карабкались на людей, пятная белизну кляксами, а черное – бликами.
– Тогда, в спортзале, вы сказали: «Протезы! Твои руки, твои сильные руки…» Вы говорили не слишком внятно, но я все разобрал. Откуда вы узнали, что мои руки – это протезы? Если вы тот, кем я считал вас раньше, дон Диего, вы ничего не могли знать о протезах. Если же вы – кто-то другой… Объяснитесь, и я исполню ваше заветное желание.
– Вы знаете, чего я желаю?
– Вы желаете встретиться со мной один на один. Желаете отомстить или умереть. Если вы ответите на мой вопрос, я дам вам полное и окончательное удовлетворение. Если же нет…
– Что тогда?
– Тогда я просто убью вас, как собаку.
Маэстро расхохотался. Он смеялся взахлеб, рыдая и всхлипывая. Упершись ладонями в колени, согнувшись в три погибели, Диего Пераль заходился смехом, чувствуя, как мышцы живота стягиваются в тугой пульсирующий узел. Ему было легко. Впервые за все время, минувшее со дня гибели Карни, ему было так легко, что он боялся взлететь, не дождавшись колланта.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
В квартире Грегга открывается дыра из Будущего, которую открыл человек из Будущего. Грегг заинтересовался и стал исследовать то помещение в Будущем, в которое вела эта дыра.
Для преступников настали тяжелые времена — возможно восстановить всю прошлую жизнь человека.Но карается только умышленное убийство. Значит, чтобы разработать и подготовить преступление, надо не давать ни малейшего повода заподозрить в этом себя. И подготовленное убийство должно выглядеть как импульсивное…
До какой степени алкоголь влияет на логику мужчин, и на все происходящее? Двое мужчин начинают разговор в баре. По мере того, как история развертывается, начинают распадаться границы между действительностью и фантазией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.
Значительная часть современного американского юмора берет свое начало в еврейской культуре. Еврейский юмор, в свою очередь, оказался превосходным зеркалом общества благодаря неповторимому сочетанию языка, стиля, карикатурности и глубокой отчужденности.Вот вам милая еврейская супружеская пара, и у них есть дочь — дочь, которая вышла замуж за марсианина. Трудно найти большего гоя, чем он, не так ли?Или все-таки не так?Дж. Данн, составитель сборника Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика.
Эти фрагменты пьесы Луиса Пераля, персонажа романа «Побег на рывок», стали контрапунктами к основному повествованию романа. Возможно, однажды пьеса найдет свое законченное воплощение…
Долг и любовь рвут на части Диего Пераля, учителя фехтования. Эскалона охвачена войной. Честь дворянина, правда солдата зовут маэстро домой, под знамена родины. Но во тьме космоса еще жива душа Энкарны де Кастельбро. Предложение, которое делают Пералю гематр Яффе и профессор Штильнер, похоже на дьявольский искус. Кто, кроме Господа, волен над жизнью и смертью? Ты будешь проклят, маэстро, что бы ты ни выбрал, ты будешь проклят!Встанешь ли с рапирой против ангела?«Ангелы Ойкумены», финальная книга романа Г. Л. Олди «Побег на рывок» – очередное погружение читателя в фантастические миры Ойкумены.
Диего Пераль – скромный учитель фехтования. Сын знаменитого драматурга, в прошлом – солдат, дон Диего равнодушен к космическим соблазнам Ойкумены. Казалось бы, его судьба – рапира да кинжал, выпады и защиты. Но жизнь маэстро делает крутой поворот, уподобившись пьесам Пераля-старшего: любовь, страсть, юная дочь гранда Эскалоны, и вот уже родная планета остается за спиной.Маэстро не знает, что, словно муха, угодил в центр паутины межрасовых интриг. Что способ бегства, избранный им, ученые мужи Ойкумены считают невозможным.