Призраки Ойкумены - [31]
– Вы ошибаетесь, – Джессика наклонилась вперед. Глаза ее опасно заблестели. Было неясно, что собирается сделать гематрийка: заплакать, поделиться сокровенной тайной или выплеснуть бокал в лицо Пшедерецкому. – Маэстро Пераль вовсе не груб. Ему сейчас очень тяжело. Вы видели, что он носит траур? У него погибла жена. Маэстро не в себе, мягко говоря. Я удивляюсь, как он вообще держится. Прилетел на Китту, тренируется, как сумасшедший, работает со мной…
– Мне очень жаль…
– Это достойно восхищения. Восхищения, а не насмешки.
– Я глубоко раскаиваюсь. Поверьте… – Пшедерецкий мягко накрыл ладонь Джессики своей. Девушка не отстранилась. – Вы ее знали?
– Жену маэстро Пераля? Видела пару раз, случайно. Она заходила на тренировку. Очень красивая женщина. Я даже…
Гематрийка осеклась. Слово «ревновала» осталось непроизнесенным.
– Они любили друг друга? – спросил Пшедерецкий.
– Да.
– Это говорят ваши расчеты?
– Любовь не считается. Я хочу сказать, – Джессика поджала губы, понимая, как ужасно звучит ее заявление, поискала лучшее, не нашла и закончила без экивоков: – Они очень любили друг друга. Это видно по тому, как он горюет.
– Мне очень, очень жаль… – тихо повторил Пшедерецкий.
Внезапно Джессике показалось, что ее собеседник сидит не здесь, за общим столиком, а валится в черную дыру на другом конце галактики. Она вздрогнула: откуда-то потянуло сквозняком.
– Я пойду к нему, – Пшедерецкий пристукнул кулаком. Блюдечко со сладостями подпрыгнуло, бокалы тоненько задребезжали. – Выражу свои соболезнования. Это будет правильно…
– Осторожней, – посоветовала Джессика. – Если что, не обижайтесь на маэстро.
– Что вы имеете в виду?
– После смерти жены он не вполне адекватен. К примеру, он принял вас за другого человека.
– Да? И за кого же?
Джессика промедлила с ответом. Диего Пераль просил ее забыть. Но гематрийка не умела забывать.
– Он не назвал имени. Просто учтите на всякий случай.
– Хорошо, учту. Простите, вам еще не пора?..
– Спасибо за бдительность, – Джессика усмехнулась уголками губ. – Я вас покину очень скоро. У меня в запасе…
– Джес! Извините, я помешал…
Последние слова Давида Штильнера были обращены к Пшедерецкому, обернувшемуся на голос с резкостью фехтовальщика. «А он знаком со зверями-модификантами,» – машинально отметила Джессика, потому что при виде Голиафа чемпион даже не вздрогнул.
– Что, Додик?
– Мар Пераль хочет покинуть «Тафари».
– Срочно?
– Да. Ему позвонили.
– Кто?
– Не знаю.
Пшедерецкий переводил взгляд с брата на сестру – и видел одно лицо. Дело было не в сходстве близнецов. Лица Давида и Джессики застыли, утратили человеческую мимику: даже не маски – голосферы компьютеров. Скупое движение ртов – вот и все, что показывали эти мониторы случайному зрителю. Шел разговор двух гематров, который большей частью сводился к молчанию. За скобки выносилось столько, что в скобках оставался сущий пустяк. Сейчас никому бы в голову не пришло, что в паспорте отца этих молодых людей, как и в паспорте Антона Пшедерецкого, местом рождения значится варварский Сечень. Минимум слов. Максимум информации. От каждого слова, непостижимые для Пшедерецкого, выстраивались логические цепочки, дорожки причин и следствий. Они ветвились, обрастали вероятностями, соединялись, переплетались; отсеченные скальпелем гематрийской аналитики, рассыпались в прах и исчезали без следа.
– Его нельзя оставлять одного.
На принятие решения Джессике потребовалось семь с половиной секунд.
– Добрый вечер! – улыбнулся Антон Пшедерецкий.
– Добрый! – рявкнул Диего. – Какого дьявола?!
– Простите, это вы мне?
– Нет, – Джессика потупила взор. – Это он мне.
Диего шагнул к девушке. Казалось, он намеревается сгрести ее в охапку и с маху ударить о ближайший столб. Когда маэстро заорал дурным голосом, это был рев мастер-сержанта Кастурийского пехотного полка, на чьей форме – сорок пуговиц, а в кулаке – сорок тысяч затрещин:
– Вон отсюда! Бегом!
– Я…
– Я кому сказал?! У тебя бой, дура!
– Вы…
– Вон!!!
Джессика набрала в грудь воздуха и вдруг завопила, как шальная:
– Дурак! Дурак безмозглый!
– Я? – задохнулся маэстро.
– Ты! Ты же без меня пропадешь!
– Я?!
– Ты! Ты куда собрался? Куда ты собрался, спрашиваю?!
Голиаф присел на задние лапы. С огромным интересом лигр вертел башкой, наблюдая за скандалом. Временами он шумно облизывался, словно никак не мог выбрать, кого съесть.
– Не твое дело! – бушевал маэстро. – Бегом марш!
Все напряжение, скопившееся в душе сеньора Пераля, требовало выхода. Оно ломилось наружу, это напряжение, оно разносило в щепки запертые двери, срывало засовы, ломало косяки и притолоку. Вряд ли маэстро сумел бы остановиться, даже если бы захотел.
– Иди дерись! Дерись, засранка!
– Как вы разговариваете с дамой?! – возмутился Пшедерецкий.
– Как надо! Вы что, не поняли? Она же будет переживать за меня! Переживать – там, на площадке! Беспокоиться, волноваться! Да ей в первую секунду воткнут…
Маэстро захлебнулся.
– Воткнут шпагу, – завершил он тусклым, механическим голосом. – Как в стоячую. Воткнут и не поморщатся. Вы должны понимать, кем бы вы ни были…
– Кем бы я ни был, – отрезал Пшедерецкий, – я понимаю. Вы совершенно правы, сеньор Пераль. Госпожа Штильнер, вы немедленно идете на площадку и не думаете ни о чем, кроме предстоящего боя. Это моя метода, и вы следуете ей без возражений.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
Классическая постапокалиптика. Художественная редакция дневника жителя страшной эпохи. Своего рода бортовой журнал, являющийся средством связи погибших с живыми.Герой – одиночка поневоле. Его окружают и люди и события, но он не может определить себя к конкретному сообществу и в меру сложившихся обстоятельств, внутренних убеждений и инстинкта самосохранения стремится вперед в неизвестность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.
Из сборника «Мнимая величина». Рассказ опубликован в журнале «Химия и жизнь», № 1, 1978 г. .
Значительная часть современного американского юмора берет свое начало в еврейской культуре. Еврейский юмор, в свою очередь, оказался превосходным зеркалом общества благодаря неповторимому сочетанию языка, стиля, карикатурности и глубокой отчужденности.Вот вам милая еврейская супружеская пара, и у них есть дочь — дочь, которая вышла замуж за марсианина. Трудно найти большего гоя, чем он, не так ли?Или все-таки не так?Дж. Данн, составитель сборника Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти фрагменты пьесы Луиса Пераля, персонажа романа «Побег на рывок», стали контрапунктами к основному повествованию романа. Возможно, однажды пьеса найдет свое законченное воплощение…
Долг и любовь рвут на части Диего Пераля, учителя фехтования. Эскалона охвачена войной. Честь дворянина, правда солдата зовут маэстро домой, под знамена родины. Но во тьме космоса еще жива душа Энкарны де Кастельбро. Предложение, которое делают Пералю гематр Яффе и профессор Штильнер, похоже на дьявольский искус. Кто, кроме Господа, волен над жизнью и смертью? Ты будешь проклят, маэстро, что бы ты ни выбрал, ты будешь проклят!Встанешь ли с рапирой против ангела?«Ангелы Ойкумены», финальная книга романа Г. Л. Олди «Побег на рывок» – очередное погружение читателя в фантастические миры Ойкумены.
Диего Пераль – скромный учитель фехтования. Сын знаменитого драматурга, в прошлом – солдат, дон Диего равнодушен к космическим соблазнам Ойкумены. Казалось бы, его судьба – рапира да кинжал, выпады и защиты. Но жизнь маэстро делает крутой поворот, уподобившись пьесам Пераля-старшего: любовь, страсть, юная дочь гранда Эскалоны, и вот уже родная планета остается за спиной.Маэстро не знает, что, словно муха, угодил в центр паутины межрасовых интриг. Что способ бегства, избранный им, ученые мужи Ойкумены считают невозможным.