Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг. - [34]

Полученные сведения

Собранные сведения в общей сложности представляли следующую картину. Все пространство островов находилось, как я указал выше в обладании помещиков, из коих наиболее крупными были нижеследующие. На острове Эзеле, на южной оконечности полуострова Церель и прилегающие земли – 1) барон фон Экеспарре, гофмейстер двора его величества и член Государственного совета, имел сына, состоявшего в переписке с наследником германского престола – Фридрихом Вильгельмом, с коим он сдружился, обучаясь в Германии в одном из университетов; 2) фон Зенгер, владевший имением близ Аренсбурга по направлению к бухте Кильконд, жена коего, будучи довольно свободных нравов, постоянно была окружена местными офицерами из ополчения и отряда морской авиации; 3) отставной капитан I ранга фон Шмидт, холостой, владевший имением в центральной части западного пространства острова, дом коего находится на возвышенном плато против бухты Кильконд и хорошо был виден с моря, имел экономку – германскую подданную; 4) граф Пален, также гофмейстер, член Государственного совета, владевший лесными участками в северной части острова у бухты Тагелахт, он же владел всем островом Даго. Остров Моон принадлежал барону Буксгевдену, дочери которого были замужем за офицерами германской армии, с которыми велась переписка при посредстве шведского посольства. Кроме того, были мелкие владельцы, фамилий коих не помню.

Картины, наблюдавшиеся на острове и сообщенные осведомителями, представлялись в следующем виде. Все помещики были высокомерные, надутые, кичившиеся своим происхождением, придворными званиями и связями, презрительно относившиеся ко всему русскому, низшей братии, третировавшие ее, и эксплуататоры. Один только фон Шмидт был беспробудный пьяница, коим вертела его экономка.

На острове наблюдались следующие явления.

1) Во владениях барона фон Экеспарре, на полуострове Церель, при приходе туда наших военных судов внезапно загорались или стога сена или какой-нибудь сарайчик, или садовникам нужно было сжигать собранные в парке прошлогодние листья и хворост: после того, спустя некоторое время, появились немецкие аэропланы и бомбардировали наши суда. Все служащие были германские подданные.

2) Жена фон Зенгера, как я уже указывал, флиртовала со всеми офицерами и местным полицмейстером, принадлежавшим к немецкой партии. Муж ее, безвольный человек и горький пьяница, пытался ее ревновать, но безрезультатно и всецело подчинялся ей.

3) Экономка фон Шмидта была неоднократно замечена местными жителями в подаче световых сигналов с балкона дачи, как я же упоминал, стоявшей на возвышенности, и, кроме того, ею была подожжена большая сосна, стоявшая в парке отдельно на возвышенности, в чем ее также поймали на месте преступления местные крестьяне. Переданные ими сведения местным властям, полицмейстеру – не имели успеха. Сосну эту обгорелую я сам видел.

4) В имении графа Палена все местные сторожа и служащие были германские подданные. В имении, на лесных участках в обширных прогалинах замечены были следы спускавшихся аэропланов, слышны были шумы моторов и наблюдались разноцветные огни, как бы от мелких ракет. В северной части, в бухте Тагелахт, наблюдалась сигнализация разноцветными огнями в открытое море и появление каких-то судов после этого на горизонте. Желая проверить эти сведения лично, я отправился к северо-западной бухте и сел в наблюдении на ночь. Бухта в этой части имеет ширину в 2–3 версты, обрывистые, высокие берега и глубину фарватера до 15–20 саж. Около 1 часу ночи в действительности заметил, как с противоположной стороны бухты стали мелькать огни: красный, зеленый и белый. Значения сигналов я не разобрал, но они продолжались около часу. В ответ им, со стороны моря, почти с горизонта, появились также несколько огней, после чего сигнализация прекратилась. Впоследствии был арестован лесной сторож с фонарями на месте сигнализации и передан в распоряжение штаба VI армии. На острове Моон были замечены сигналы с кирки, недалеко от самого имения барона Буксгевдена.

Вывод и рапорт

Суммируя все вышеизложенное, я пришел к определенному заключению, что шпионаж на островах имеется, но материала еще недостаточно и он не разработан, а потому, изложив все это в рапорте и дополнив его соответствующими [картами] местностей, я отправился в Петербург, через Гапсаль. В Аренсбурге, кажется, капитан I ранга Панферов отрекомендовал мне осведомителя, предложившего свои услуги студента Политехникума в Риге, некоего Дитмара, который говорил, что он латыш по рождению и ненавидит немцев, из разговора с ним, что он ничего существенного не знает, говорит о каких-то радиосигналах, якобы принимаемых ручными аппаратами – приемниками, имеющимися у шпионов, и, по-видимому, просто желает втереться в агентуру и получать деньги, а потому ответил уклончиво и определенного ответа не дал. Весьма возможно, что Дитмар[118]  был сам немецкий шпион.

Приезд в Петербург и доклад начальнику штаба

По прибытии в Петербург я доложил обо всем замеченном на островах и передал рапорт. Выслушав меня, начальник штаба Бонч-Бруевич сказал мне, что доклад он повезет в ставку генералу Алексееву, но что из него едва ли что-либо выйдет, так как в нем задеты такие лица, о которых в Ставке нельзя и докладывать, принимая во внимание преобладающее немецкое влияние. Единственный результат, коего можно ожидать, – это посылка комиссии из офицеров Генерального штаба и инженеров для осмотра и разбивки позиций. Впоследствии позиции были разбиты на указанных мною пунктах, а немцы высаживали десанты по взятии Риги также именно там. Во всяком случае, благодаря меня