Призрак улицы Руаяль - [97]

— Откуда у вас такая уверенность?

Николя раскрыл свой первый козырь в сложной игре, именуемой судебным дознанием.

— Все говорит о том, что отцом ребенка Элоди являлся Наганда. Детство, проведенное вместе, испытания, выпавшие на долю им обоим, превратности войны, долгое и опасное плавание через океан, враждебность, постоянно окружавшая обоих в доме Галенов, сблизили их настолько… Ведь ей не было еще и двадцати, а ему только тридцать пять. Так что в чем вы видите непреодолимое препятствие? Даже самые добродетельные не устояли бы.

Только Николя и оба магистрата заметили слезы, покатившиеся по невозмутимому лицу индейца.

— Мы еще затронем этот вопрос, и даже потребуем разъяснения деталей у Наганды. Сейчас же вернемся к семье Гален. Пока мои вопросы к вам, сударь, исчерпаны. Рассматривая алиби вашего сына, мы сталкиваемся с такими же невразумительными ответами и отказом связно изложить события той роковой ночи. В результате мы имеем сумбурный рассказ о непредвиденной встрече с приятелями, о пирушке и нескольких часах забытья и, наконец, о позднем возвращении домой. Словом, масса неясностей и темных мест, вызывающих и сомнения, и подозрения! Я уже слышу, как вы, господа, мысленно спрашиваете себя: «Что могло побудить этого молодого человека оборвать жизнь своей двоюродной сестры, в чем причина такого поступка?» Причина есть, и достаточно веская, позволяющая обвинить его в убийстве. Но прежде чем изложить сию причину, я хотел бы задать подозреваемому один вопрос. Жан Гален, были ли вы влюблены в вашу кузину Элоди? Не торопитесь с ответом, ибо, в конечном счете, от вашей искренности зависит ваше спасение. Разумеется, если в этом расследовании Господу угодно вести меня правильной дорогой.

Жан Гален встал и тихо, так, что к концу фразы его стало едва слышно, произнес:

— Господин комиссар, я признаю, что с самого первого дня питал к Элоди несказанную любовь, и ничто и никто не могли бы побудить меня причинить ей зло.

— Однако, сударь, — отозвался Николя, — в хорошенькое же положение вы попали! Старший сын от первого брака, вы ненавидите вашу мачеху, и она, под маской безразличия, платит вам тем же. Вы безнадежно влюблены в двоюродную сестру, но эта любовь терзает и разрушает вас. Ваш союз, даже если бы она и приняла ваши ухаживания, потребовал бы специального разрешения, каковое выдается крайне редкои только знатным и благородным домам, которые припасли себе собственных князей церкви. Безумная любовь, удел которой — иллюзия и обман. Любовь горькая, ибо вы могли знать или догадываться об узах — а мы уверены в их существовании, — соединявших Элоди и индейца. Страсть может привести к преступлению, а когда к такому весомому мотиву прибавляется еще и выгода, ибо вы, как и ваш отец, имели все основания желать исчезновения Элоди, то основания записать вас в подозреваемые становятся очевидны. Но я готов выступить в вашу защиту: впервые попав к вам в дом, я увидел, что вы — единственный в семье, кто искренне опечален смертью девушки. И еще тогда, глядя на отца, вы заподозрили его в совершении преступления: я сумел прочитать ваши мысли.

— Господин комиссар, — воскликнул Сартин, — извольте оставаться в рамках собранных вами доказательств, а ваши домыслы, кои вы, разумеется, вправе иметь, оставьте при себе.

— Я строго придерживаюсь фактов, сударь, однако истина открывается только тогда, когда наша интуиция побуждает собранные нами улики обрести голос. Итак, Жан Гален остается под подозрением.

Переведя дух, Николя пересек зал и подошел к госпоже Гален.

— Сударыня, вы усложняете мою неблагодарную задачу! Вам выпала незавидная участь! Кажется, сам дом на улице Сент-Оноре побуждает своих обитателей лгать. И вы являетесь хозяйкой этого дома. Вы помогаете супругу и даже выступаете от его имени в торговых делах. Вы подарили ему дочь. Но в собственном доме вы чувствуете себя чужой. Другие члены семьи не любят вас и не прощают вам ни малейшей оплошности. Сын вашего супруга от первого брака? Он относится к вам враждебно. Ваши золовки? Они ненавидят вас. Наганда? Для вас он не более, чем мебель, да вы, собственно, и не встречаетесь с ним. Дорсак, приказчик в лавке? Вы кокетничаете с ним, разыгрывая ученую женщину, а он играет роль вашего раба. Сколько тревог приносит вам жизнь в этом доме! Каждый ваш день начинается с мысли о том, что ждет вас подле вялого и бесхарактерного мужа, коего вы не уважаете, ибо он полностью находится под пагубным влиянием сестер. Вы обнаружили, что муж ваш завел дела в тупик и в скором времени неминуемо разорится. Таким образом, создается угроза не только вашему выживанию, но, главное, выживанию вашей дочери Женевьевы, чье будущее вам, разумеется, не безразлично, ибо вы хорошая мать. Единственная надежда поправить положение — это состояние Клода Галена. Однако между ним и вашим мужем стоит одно препятствие: несчастная Элоди. Кстати, сударыня, к чему с таким упорством и без всяких на то оснований и причин скрывать, чем вы занимались интересующей нас ночью? Последний раз заклинаю вас, облегчите вашу совесть.

Госпожа Гален смотрела на него и молчала.