Призрак убийства - [65]

— Ты просто сваришься, — сказала она подруге.

— Не могу себе представить, почему прием догадок о весе викария может потребовать много энергии.

— Погоди, — зловеще ответила Изобель и двинулась в Грейндж.

Сцена смятения, которую Генри застал во вторник, когда заносили различные предметы для Праздника, меркла перед тем, что творилось в субботу утром, когда их выносили обратно. Расстановкой столов, которым предстояло служить прилавками, занималась группа мужчин, и, как часто бывает в таких случаях, хлопот от них было больше, чем пользы. Вайолет Мансайпл уже подумывала их прогнать — чего, кстати, они и сами больше всего желали. Мужчины всегда с пониманием относились, когда их выгоняли с позором, и шли в бар «Викинга» к одиннадцати тридцати, то есть к открытию.

Тем временем помощницы, подобно муравьям, сновали туда-сюда в дом, из него в гараж и обратно с охапками всяких предметов в руках. Сама Вайолет была уже на грани безумия. Как жрица оракула, осажденная сверхусердными послушницами, она была окружена настойчивыми дамами, и каждая требовала указаний: куда отнести вот это или что делать вот с тем, или когда прибудет то-то или кто должен делать это.

Увидев Изобель и Эмми, она помахала им каким-то списком поверх голов обступившей ее стаи помощниц. Потом, каким-то образом освободившись, пробилась к новоприбывшим.

— Как это мило с вашей стороны, миссис Тиббет! Я даже не ожидала, что вы все утро пожертвуете… очень вам благодарна. — Она просияла улыбкой. — А Изобель, конечно, всегда наша твердыня. Изобель, милая, если хочешь, чтобы меня не убили, пойди и останови Гарри Пенфолда, который пытается поставить мишени для колец посреди любимой розовой клумбы Джорджа. А потом, если не против, помоги миссис Роджерс красиво расставить варенья и джемы. Спасибо тебе, дорогая.

— А что делать мне, миссис Мансайпл? — спросила Эмми.

— Если зайдете в дом, там найдете Мод с простынями.

— С простынями?

— Мы ими накрываем вместо скатертей столы с закусками в павильоне. Их надо прикалывать особым образом, Мод вам покажет. А потом надо расставить бокалы и чашки… нет-нет, миссис Берридж, эта пепельница «из хлама». А для «счастливого нырка» все должно быть завернуто, потому что отруби…

Хозяйка снова скрылась в толпе.

Эмми с некоторым трудом пробралась к дому. В холле она чуть не столкнулась с Джулианом, который нес большую бочку отрубей.

— Здравствуйте, миссис Тиббет! — сказал он. — Я слышал, что ваш муж вернулся в Лондон?

— Да.

— Его можно понять. Тут скорее тонущий корабль, нежели жилище человека. Да смилуется небо над бедными моряками.

Он со своим грузом скрылся в саду.

Из кабинета вышел Фрэнк Мейсон. Его рыжие волосы слиплись в остроконечные пряди, и в руках он нес кучу сборного хлама на потертом подносе.

— Я знаю, что она была там, — говорил он кому-то.

— Ну так теперь ее там нет, молодой человек, — ответил из кабинета командный и неприязненный голос Рамоны. — Сами можете убедиться.

— Это очень важно! — крикнул Фрэнк через плечо.

— Все важно в день Праздника, — ответила Рамона. Она появилась в дверях, но лицо ее было скрыто под охапкой какой-то одежды. — Мод, милая, можешь это взять?

— Нет, тетя Рамона, не могу, — твердо ответила племянница.

— Позвольте мне, леди Мансайпл, — сказала Эмми.

— Ох, спасибо! — Рамона свалила неаппетитную кучу на руки миссис Тиббет. — На лужайку, под платан. Там уже должны были стол поставить.

Выходя в сад, Эмми услышала слова Мод:

— Насчет чего это Фрэнк тут так переживал?

— Какая-то книга…

Голос Рамоны остался позади.

Стол под платаном еще не был поставлен. Эмми прибыла как раз вовремя, чтобы увидеть, как он разложился на своих складных ножках и опустился на землю с некоторым медлительным достоинством, аккуратно прищемив пальцы помощника, который его ставил. Были слышны вопли от гнева и боли, голоса, немедленно требовавшие лейкопластырь. Эмми, уступая обстоятельствам, свалила свой груз еще одной кучкой на траву и вернулась помогать Мод закалывать простыни. Было десять часов утра.

…В десять минут одиннадцатого в безымянном правительственном кабинете уверенный в себе Куайт говорил следующее:

— Мы, конечно, постараемся вам помочь, главный инспектор — но это может быть нелегко. Эти новые независимые страны — штучки непростые, знаете ли. Мы сейчас в Буголаленде… — он прокашлялся, — не совсем званые гости.

— Но ведь наверняка остались какие-то старые колониальные фамилии, — возразил Генри. — На службе у нового режима?

— Да, это действительно так. Когда я говорил «мы» — я имел в виду именно «нас». Сейчас нелегко стало добывать информацию.

— Та информация, которую я прошу, ни в каком смысле не является секретной. Вопрос сводится к просмотру записей.

— Вы этих парней не знаете, — грустно ответил представитель ведомства.

— Но если мои догадки верны, ваш департамент будет очень заинтересован, — добавил Генри.

Куайт вздохнул:

— Нас заинтересовать не так-то просто, знаете ли. Ладно, выкладывайте. Все подробности по той информации, что вам нужна…

Половина двенадцатого. Столы для хлама расставлены, мишень для колец перенесена с клумбы роз, палатка «Предсказательницы судьбы» упала второй раз, чуть не прибив Рамону, которая — по ежегодной обязанности — как раз была внутри, обследуя свое рабочее место. Помощников отпустили, к всеобщему облегчению, и рядом с «Викингом» выстроилась плотная шеренга ожидающих открытия.