Призрак Фаберже - [12]

Немного помолчав, тот ответил:

— Думаю, тебе надо пригласить ее на свой ужин. То, что ваши матери были в ссоре, вовсе не означает, что и вы должны враждовать. У тебя не так уж много родственников, тем более твоего возраста. Почему бы тебе не устроить вечеринку для сверстников? Пригласи Бетси Романову и других кузенов и кузин. Уверен, что Марина, так же как и ты, росла одна. Хоть Татьяна и не приехала на похороны собственной сестры, дочь ее мы будем принимать как родную. И пусть эта глупая корова, твоя тетка, знает об этом.

— Спасибо, отец, — поблагодарил Саша.

В трубке послышался звук шагов.

— Я перешел в библиотеку, так что Диана меня не слышит, — тихо произнес Кирилл. — Тебе деньги нужны? Конечно, нужны. Ведь в твоем гадюшнике тебе платят копейки. Я оставлю конверт в лотке для писем, так что ужин будет за мой счет. Только не говори ничего Диане, а то она снова захочет устраивать у меня свои сборища. Можешь себе это представить?

Его голос зазвучал громче. Видимо, Диана опять оказалась в пределах слышимости.

— И не устраивай беспорядок в столовой. Диана там все отделала по-новому. Стоимость работ привела меня в ужас. Услуги миссис Периш обходились намного дешевле. Ну, пока. Позвоню, когда вернемся.

Саша с волнением вошел в квартиру отца, предчувствуя, что в столовой его ожидает ночной кошмар. Почувствовав запах «Фракаса», любимых духов Дианы, Саша открыл окно, чтобы поскорее избавиться от следов ее присутствия.

Войдя в столовую, он огляделся. Стены переливались сотнями оттенков золота и янтаря, вся лепка была окрашена теми же тонами. На месте старинного светильника времен Людовика XV красовалась люстра в стиле русского неоклассицизма со штоком и тарелкой из янтарно-желтого стекла. На окнах висели километровые парчовые шторы от Джорджа Леманаха, щедро отделанные басоном. Они каскадом ниспадали на пол, расписанный, как в Екатерининском дворце. Прежнюю мебель сменил дорогой столовый гарнитур — стол из узорчатой карельской березы и десять стульев в стиле того же русского неоклассицизма. Саша закрыл лицо руками. Он догадался, у кого Диана купила люстру и мебель. Отец был потрясен стоимостью отделки стен. Интересно, что бы он сказал, увидев счета за эту мебель.

Отделанная в духе русских салонов, комната тем не менее была начисто лишена их прелести. Она скорее напоминала грубую имитацию старины советского периода. Явный новодел, неуклюжий и безвкусный. Судя по всему, Диана пыталась создать неоклассический вариант Янтарной комнаты в Царском Селе, летней резиденции русских царей. Она, несомненно, мечтает, что в один прекрасный день займет место хозяйки дома и будет восседать во главе этого стола среди друзей и родственников князя Озеровского. Но этим друзьям и родственникам, подумал Саша, было гораздо уютнее в старой французской столовой миссис Периш со светло-бежевыми атласными шторами и изящной росписью стен.

— Не слишком тонкий вкус, как вам кажется?

Обернувшись, Саша увидел Дерека, дворецкого отца, которого он знал с детства.

— Так и кажется. Она, видимо, все еще живет в восьмидесятых.

— Скорее всего. Ведь, по ее словам, ей всего сорок, — улыбнулся Дерек. — Не расстраивайся, Саша, при свечах это выглядит довольно красиво. Люстра дает удивительный свет. В нем все выглядят молодыми. Даже Диана.

Саша рассмеялся.

— Надеюсь, что это так. Иначе отец оторвет ей голову, когда увидит счета.

— Вряд ли он их когда-нибудь увидит.

— Ты хочешь сказать, что она оплатила все это сама? — изумленно спросил Саша.

— Совершенно верно. Первая состоятельная женщина в жизни твоего отца.

Саша взглянул на Дерека.

— И все-таки она мне не нравится.

— Ты слишком строг. Она настоящая леди. И твой отец ее любит.

— Не знаю, говорил ли тебе отец, но на следующей неделе я устраиваю здесь небольшой ужин перед балом в Музее Нью-Йорка, — начал Саша. — Человек на двенадцать, не больше. Что-нибудь очень простое. Русские закуски: три горячие, четыре холодные. На первое бульон консоме, на второе цыпленок с каким-нибудь пюре. Совсем детская еда, — быстро проговорил Саша. Такой ужин обычно подавала его мать.

Дерек улыбнулся.

— А что вы будете пить?

— Ну, я не знаю. Давай подумаем… К закускам подадим водку, настоянную на розовых лепестках, а к цыпленку — белое бургундское. Приезжает моя кузина Марина, и этот ужин в ее честь.

Дерек удивленно поднял брови. Саша понял, что дворецкому известно о размолвке Нины с Татьяной.

Сочтя разговор оконченным, Дерек поклонился и ушел. Саша остался стоять у окна, глядя, как над Центральным парком сгущаются сумерки.

Санкт-Петербург, 1913 год

Альма Терезия Фил, главный художник Дома Фаберже, закрыла лицо руками, размышляя, почему именно сегодня все пошло кувырком.

Беспрерывно звонивший телефон действовал ей на нервы. Дворник, в обязанности которого входило открывать двери магазина на Большой Морской, явился в подпитии, и его вырвало прямо на глазах у мадам Калининой. Мадам собиралась купить у них жемчужный гарнитур, но после подобного происшествия она наверняка предпочтет пойти к месье Картье. Одна из печей в эмалевой мастерской перегрелась, и на ее внутренней облицовке появилась трещина. Надо срочно ее заделать — ведь на носу Пасха, и они завалены заказами. И все это случилось именно в тот день, когда она должна утвердить окончательный вариант статуэтки, заказанной князем Озеровским для своей невестки, которая, как известно, немка и в силу этого весьма взыскательна.