Призрачный сыщик - [26]

– Ну… да, – скромно признался я. Раньше я не рассматривал это как достижение.

– Вы были бы отличным сыщиком, – мечтательно протянул он. – А у вас только с этими ребятами работает или с любыми усопшими?

– Только с этими, – твердо сказал я, потому что не хватало еще, чтобы было по-другому.

– Если бы Изабелла умерла в тот самый день, когда мертвые восстали, вы бы тогда сразу все выяснили! Жаль, что… – начал он и тут же осекся, будто сам на себя рассердился. – Короче, вам повезло, ясно? Вы столько важного могли бы выяснить! Так что расслабьтесь и узнайте, как умер этот старик, он и правда какой-то беспокойный. Ничего с вами не случится – их смерть уже в прошлом, вы просто отголоски чувствуете. Могу вас даже за руку подержать.

– Нет, спасибо. Но, будь добр, переложи меня потом куда-нибудь, чтобы охрана не нашла.

Один я, может, и не решился бы, но на глазах у зрителя хотелось выглядеть храбрым. Я встал перед стариком и мужественно заглянул ему в глаза. Если он из той деревни, там он, скорее всего, и умер, а значит, я узнаю о ней хоть что-то и дальше будет проще.

Но оказался я вовсе не в сказочной деревне, а на холодном каменном полу крохотного помещения. Передо мной стоял человек с дубинкой, которой только что ударил меня по спине. Тело невыносимо ломило, я не мог встать, но мне нужно, нужно было встать, потому что здесь был мой сын, и я должен был спасти его от этого ужасного человека. Я не желал жаловаться и стонать, чтобы не доставлять удовольствия нападавшему, и проскрипел:

– Всегда знал, что ты слабак.

– Заткнись, развалина. Здесь я хозяин, и все будет, как я скажу.

Я слышал его голос, отвратительный, грязный голос, но мне было так плохо, так больно и тяжело, что голос с каждым словом отодвигался дальше, наверное, сломанное ребро куда-то воткнулось, и я тяжело закашлялся.

– Думаешь, кому-то есть дело до таких, как ты? – Голос над ухом снова приблизился. Как я навалял бы этому подонку в честной драке! – Вы, арестанты, жалкое отребье, все только спасибо скажут, если вас станет меньше. Твой сын будет сидеть еще лет пятнадцать, старик, и никто его не прикроет. Тебе-то, похоже, конец, а?

Кто-то что-то протестующе кричал, а потом все потемнело, и я упал лицом вниз, и падал, падал, пока…

Пока не открыл глаза. Я чувствовал липкий, ледяной ужас и страшную боль в спине, хоть ничего у меня болеть не могло.

– Ого, – сказал кто-то над ухом. Я вздрогнул, но голос был не тот, не из видения. Киран, вспомнил я. – Сработало!

У меня по-прежнему мерзко давило в спине, но по прошлым двум случаям я знал, что этот отголосок ощущения скоро пройдет. Я полулежал на полу, неудобно прислонившись к станку. Киран стоял надо мной, с интересом заглядывая в глаза. Судя по всему, времени прошло не так уж много: освещение было то же, что и прежде, да и поза Кирана не очень-то изменилась.

– Как ты меня разбудил? – невнятно прохрипел я.

– Так в рожу вам дал! Ох, как же приятно было. Давно мечтал. Возьму себе прозвище Волшебный Кулак.

Я ощупал свое лицо, но, конечно, ничего не почувствовал.

– Бен говорил, что в экипаже дал мне пощечину, но все равно не смог разбудить.

– Пф, так то пощечина, а то – смачный удар в челюсть! – Он изобразил, что собирается ударить еще раз, и я еле успел увернуться. – Да шучу, не бил я вас. Толку никакого! Просто в ухо повторял: «Проснитесь, это все не настоящее», вы и проснулись.

Я ошарашенно уставился на старика, не вставая с пола. Да уж, он явно не из праведников – вот почему он улыбнулся. Старик слабо дергал головой, будто ему было неприятно, что кто-то влез в его мысли. Ручку механизма он давно выпустил.

Потом он с трудом перевел взгляд на меня, и я мысленно сжался, но в этот раз ничего не произошло. Похоже, теперь смотреть ему в глаза можно было безбоязненно, и даже за их стеклянной тусклой поволокой я различил ужасную печаль. А вдруг я могу узнать о нем что-то еще? Но старик смотрел сквозь меня: то ли он не мог поделиться со мной ничем, кроме момента своей смерти, то ли не хотел.

– Ты двигаешься больше остальных, потому что хочешь выйти и спасти своего сына. Он остался там, во власти этого ужасного человека, – пробормотал я.

Конечно, это совсем не тот, кто мне нужен, и все же… Бедный старик. Я обвел взглядом остальных восставших. Получается, они не безмозглые ходячие тела, у них есть чувства, воспоминания, но только они не могут их показать, потому что застряли в этой неподвижной, жалкой оболочке. От мрачных размышлений меня отвлек Киран.

– Про Каллахана там было? Нет? Может, вы до него не досмотрели? Извиняйте, что я вас так быстро прервал, жутко было смотреть, как вы в пустоту таращитесь, будто дохлая мышь. Я минут двадцать выждал, а потом стал вас будить. Непохоже было, что вы чем-то важным заняты, скорее, просто чувств лишились, только глаза забыли закрыть.

– А упал я сразу?

– Ага. Головой об станок приложились, но я уж не стал вас ловить.

Как любезно с его стороны. Но интересовало меня кое-что другое.

– Если я падаю сразу и потом им в глаза уже не смотрю, то, может, я все вижу в первую секунду, а дальше просто лежу в ступоре? Надо проверить.