В прекрасном волшебном королевстве жили два мальчика, и судьба их с детства была известна: один должен был стать героем, другой – чудовищем. И если бы я придумывал, что было дальше, я сказал бы: они выросли и сразились, хороший победил плохого, а дальше жил долго и счастливо, конец. Но это другая сказка.
За три сотни лет до того, как родились эти двое, королевство лишилось главной своей драгоценности – Сердца волшебства. Уверен, вы про это слышали, но позвольте рассказать еще раз – нет в наших землях истории, которую повторяли бы чаще, чем эту.
Величайший волшебник на свете издавна любил путешествовать в обличье барса. Лично я всегда верил, что это чистая правда: такую причуду нарочно не выдумаешь. В древности Барс подарил правителям королевства удивительный предмет – Сердце волшебства. Его сила наделяла каждого жителя особым даром: сочинять музыку, строить дома, лечить прикосновением. На всякое дело был свой мастер.
И все было хорошо, пока на трон не взошел король Освальд. Больше всего на свете он хотел стать бессмертным и однажды выяснил: любое желание исполнится, если прикоснуться к Сердцу волшебства. Так он и поступил, и его желание сбылось, вот только Сердце потускнело, и дары у всех ослабели. Но Освальд уже не мог остановиться и решил загадать еще одно желание, но тогда Сердце погасло бы навсегда.
Тут в нашей истории и появляется добрый герой Сивард. Барс подсказал ему, где можно спрятать Сердце так, чтобы Освальд никогда его не нашел, и Сивард отправился в поход. А Освальд послал вдогонку своего помощника – разрушителя, обладавшего даром уничтожать прикосновением все, до чего дотронется. Сивард успел спрятать Сердце, но разрушитель догнал его, они сразились и, смертельно ранив друг друга, оба погибли.
Короля Освальда выгнали из дворца, и трон занял его сын, но сказать, что добро победило, было бы преувеличением. Сердце было надежно спрятано от Освальда, и его волшебство больше не достигало людей. Некогда великое королевство жило теперь бедно и печально, ведь его жители рождались бездарными и были не способны создать что-то новое. Ни Барс, ни Освальд с тех пор не показывались, но люди продолжали верить: однажды эта история продолжится, Барс и Освальд найдут новых воинов, и исход их битвы решит судьбу Сердца: либо его найдут и вернут людям, либо уничтожат навсегда.
Но годы шли, ничего не менялось, королевство угасало, и многие перестали надеяться на перемены. В сказку о Сердце волшебства верили теперь только дети, и каждый был уверен, что, когда вырастет, именно он окажется избранником Барса, наследником великого Сиварда.
Вот с этого и начинается наша история.
Через триста лет после пропажи Сердца у короля Лоренса и королевы Тильды родился первенец. Принца назвали Эдвард, что значит «благословенный защитник». Он рос умным, красивым и храбрым ребенком – во всяком случае, так считали его родители, а принц охотно в это верил.
Когда удавалось ускользнуть от няни, Эдвард с младшим братом забирались на башню в крепостной стене дворца и смотрели вниз, на Мертвое озеро и горы, что виднелись за ним.
– А за горами что? – спрашивал Роберт каждый раз, будто не знал ответ наизусть.
– Там полно загадок и приключений, – отвечал Эдвард. – А еще где-то там прячется злобный Освальд. Мы однажды найдем его и покажем где раки зимуют. Как тебе такой план?
Роберт заливался счастливым смехом. Он был согласен на что угодно, пока они делали это вместе. Каждый раз им влетало от няни за то, что они залезли на стену, – и каждый раз они забирались туда снова.
А потом произошло кое-что ужасное. Эдвард лишился и брата, и матери, а отец возненавидел его. Но принц не терял надежду. Он знал одно, и это единственное, что осталось ему от счастливых времен: однажды Барс придет к нему, и он станет новым Сивардом, отыщет Сердце, победит Освальда и разрушителя. Он был уверен, что все исправит.
Как бы не так. Когда ему исполнилось восемнадцать, все рухнуло еще раз.
Я знаю это точно – ведь я и есть принц.
В ту ночь, четвертую после Зимнего дня, я проснулся от крика. Я сначала решил, что кричал сам, – опять те же сны, сны, в которых Роберт умирает. Но голос продолжал раскатываться по дворцу, и я узнал его: отец.
Я бросился к двери, путаясь в одежде и зажигая свечи. У нас во дворце есть правило – не выходить из комнаты после заката. Во-первых, свечной воск может испортить ковры. Предки явно как-то по-другому освещали эту громадину, но как – уже никто не знает. Во-вторых, сама тьма здесь живая, будто за плечом у вас прячется кто-то невидимый и злобный.
Но я все равно схватил подсвечник и, стараясь не глядеть по сторонам, бросился к отцу. В его покоях уже были Ингрид, Уилфред и парочка слуг. Сам отец сидел на полу в старинной ночной рубашке, и взгляд у него был совершенно безумный. Хуже, чем обычно.
– Никаких волшебников не бывает, ваше величество, – успокаивающе сказала Ингрид.
При виде меня все замолчали. Если вы когда-нибудь были человеком, которому нигде не рады, вы отлично представите себя на моем месте.
