Призрачный путник - [20]

— Не надо было пить столько вина, может тогда бы и не ныл, — язвительно заметил Дерст с кривой ухмылкой.

— Если мы так и будем стоять, мне, наверное, придется съесть тебя, — ответил Барс.

Арья улыбнулась и только собралась что-то добавить, как Дерст уже исчез из виду.

Глава 5

Тарсах, 26 Месяца Гроз

Путник, обнаженный до пояса, сидел на лесной поляне, скрестив ноги и выводя последние, сладостно-горькие строчки песни. Его загубленный голос — будто кровь, текущая по разбитому стеклу — переплетался с теплым ветерком, дующим на север.

Прямо у его ног струился и журчал ледяной ручей, берущий начало от небольшого водопада, льющегося с упавшего ствола тенистого дерева. Солнце садилось, раскрашивая изумрудным цветом купол леса и как будто огнем зажигая рыжую кору сосен. Снег уже сошел с ветвей, и не только благодаря друидическим заговорам, сохранявшим в роще тепло. Приближалась весна, и, хотя до самого лета снежный покров полностью не растает, воздух уже был тёплым.

Путник не обращал внимания. Он не видел этой красоты, ведь его взгляд не был направлен на окружающий мир.

Мир теней, в котором он мысленно странствовал, принадлежал призракам. Цвета были такими тусклыми, что всё вокруг казалось раскрашенным в оттенки серого, а контуры расплывались. Даже призрачному путнику с немалым опытом было трудно определить, где заканчивалась земля и начинались деревья. Обычный смертный, оказавшись здесь, был бы полностью растерян, дезориентирован и напуган.

На границе материального существования он передвигался медленно, не торопясь и осматриваясь. Он столь же легко видел воспоминания о прошлом, как и сиюминутную действительность. Временами даже не мог отделить одно от другого.

Он лежит на спине, с каждым мучительным вдохом изо рта течет кровь. Смеющиеся лица…жестокие лица нависли над ним. Некоторые он узнал, некоторые нет.

Путник еще помнил свои первые визиты в призрачный мир, когда был молод — одни из первых воспоминаний, что у него остались. Он был напуган и сиял так ярко, что призраки обступали его со всех сторон. Проводник говорил ему, что это произойдет, но к подобному ничто не могло подготовить. Тот ужас он не забудет никогда.

Его сияние с тех пор угасло, и даже потрясение от входа в мир призраков ослабело. Теперь Путник равнодушно воспринимал блеклые ландшафты Эфирности34 и Тень за ними. Да, они были мрачны, но мир призраков никогда не содержал в себе зла. Лишь покой. И его цель.

Со спокойным, расплывчатым в Эфире лицом, Путник впитывал окружавшее его чувство покоя. Сегодня, почти через пятнадцать лет с первого визита, призрачный мир стал знаком ему лучше, чем мир живых.

Он почувствовал чье-то присутствие и обернулся. Громадный воин замахивался топором, готовясь обрушиться на него.

Дрекс ударил. Его топор мерцал. Его рычание было рычанием зверя.

Путник покачал головой. Дрекс был мертв. Проблеск его духа — вот всё, что он увидел.

Призраки парили повсюду вокруг него, духи тех, кто отошел в мир иной: следопытов, человекоподобных созданий, блуждавших и погибших в этом лесу, путешественников, убитых одной из многочисленных лесных опасностей.

Не замечавшие ничего вокруг скитающиеся души были некогда были людьми и представителями других, схожих с ними рас — орками, гоблинами, даже дварфами. Некоторые веселые духи, танцующие вокруг, принадлежали эльфам или феям — редкие и радостные сущности, которые нашли покой в постоянном эфирном существовании. Многие были слугами Селдарина, но некоторые, печальные, единственные, на кого Путник обратил внимание, блуждали вокруг без покровителя, не зная о своём предназначении.

Яркость духа зависела от силы его переживаний; кое-какие казались ему живыми. О том, что на самом деле те мертвы, Путник судил только по красноречивому отсутствию сияния жизни. Некоторые — молодые, самые растерянные духи — умоляюще тянули к нему руки, прося помощи, утешения или покоя, но Путник не отвечал.

Был лишь один дух, который никогда не разговаривал с ним, и Путник обратился к нему.

— Отец, — сказал он мягко. — Тарм, отец мой.

К нему, будто бы в ответ, повернулся дух человека средних лет. Тёмные волнистые волосы падали ему на плечи. Мягкие карие глаза вгляделись в Путника. Тарм был одет точно так же, как в момент своей смерти, в облачение служителя Тира35, божества правосудия, последователем которого он был. Дух, как всегда, молчал, позволив Путнику разговаривать с самим собой, заставляя его мысли звучать в его же собственных ушах.

— Отец, я прикончил одного из них. Одного из убийц, — произнес Путник. — Спустя столько лет справедливость наконец-то восторжествовала.

Тарм смотрел на него с прежним печальным выражением. Затем дух отвернулся и исчез среди деревьев, как будто Путник опечалил его.

Путник мог бы почувствовать боль, если бы не знал это чувство так хорошо. Отец никогда не одобрял смертей, которым Путник стал причиной, даже если те были необходимы. Обычно он всегда был здесь, но не тогда, когда Путник убивал. В такие моменты Тарм уходил бродить своими невидимыми тропами, которых призрачный путник не знал.

Он обернулся к собравшимся вокруг него духам, умолявшим обратить на них внимание. Пришло новое непрошенное воспоминание — проблеск прошлого, который Путник не смог расшифровать. Призрачный смех, казалось, из тени.