Призрачные рощи - [28]

Но на кладбище Призрачной Рощи сидели носатик Дахху и дайте-мне-поспать-Тинави. И, следовательно, ни в какой склеп мы не полезли, бурным подземным приключениям предпочтя философское «Доколе?!».

Подождав немного нерасторопных приключенцев, склеп с удивленным скрипом закрылся. К таким героям его не готовили.

– Так что скажешь? – спросил друг.

Я развела руками:

– Если ты хочешь знать мое мнение, я действительно считаю, что тебе стоит написать биографию Марцелы. Во-первых, ты уже согласился, и не очень-то симпатично идти на попятный без веской причины. Во-вторых, откуда ты знаешь, кому сможет помочь это исследование?.. А в общем и целом оно сочетается с твоими интересами, как мне кажется.

– Хорошо, – друг серьезно кивнул. – Согласен. Я напишу ее.

Потом поднялся, раскрыл сумку и, порывшись в ней, протянул мне стопку бумаг:

– Тогда ты могла бы найти эту информацию в вашем Архиве?

Я лишь удивленно подняла брови.

Дахху объяснил:

– Госпожа Марцела провела юность в Иджикаяне. Документы хранятся в Иноземном ведомстве, и у меня нет допуска. Поможешь?

– То есть на самом деле ты, гад такой, уже понял, что берешься за биографию, когда обратился ко мне за советом.

– Конечно, нет! Но предварительное исследование обязательно еще до принятия решения. Потому что как иначе это решение принимать?

– Наобум, дорогой, наобум. С помощью интуиции, печенки, селезенки, сердца, попы, шестого чувства и что еще там у кого гипертрофировано. Именно так и живут нормальные люди, – буркнула я, забирая документы.

Пора было уходить с кладбища. Дахху на прощанье коснулся рукой надгробного камня, что-то тихо шепнул ему.

Мы медленно пошли вниз по склону, погружаясь в туман. Крохотные точки болотных огоньков метались перед нами, разбуженные и перепуганные. В руке у Дахху болталась керосинка – живой оранжевый огонь в глубоком море мартовского мрака.

Когда мы спустились в овраг под холмом и уже собирались свернуть к дороге до центра – деревянный указатель едва просматривался сквозь туман, – я дернула друга за рукав:

– Что это? Вон там, видишь?

Вдалеке, между черными силуэтами сосен, багровело большое пятно.

– Не знаю.

– Подойдем поближе? Я все чувствую неловкость перед тем склепом. Хоть тут поведем себя порядочно по отношению к тайне.

– Ну… давай, – неохотно протянул Дахху и, покрепче взяв меня под локоть (конечно же, чтобы я не боялась), пошлепал по влажной траве к пятну.

Крадучись мы пробрались меж сосен. Вблизи стало видно – костер. Вокруг него плясали люди, человек пятнадцать. Вернее, не только люди, но и гномы, эльфы, даже один тролль… Плясали они так, что были похожи скорее на животных – кривые, поломанные фигуры, рваными тенями отражающиеся на земле. Да еще и голые.

Ритуал проходил в полной тишине.

– Гадость какая, – скорчился Дахху.

– И не холодно им! – подивилась я.

– Кто это такие?

– Культисты Жаркого Пламени. Странные, но, говорят, безобидные ребятки. Новое модное веяние на ниве религии.

– Ужас, – Дахху покачал головой. – А насколько модное? В «Доронах» включать?

– Обязательно. Можешь даже поучаствовать – тебе не впервой всякие сомнительные пляски. Только изображаешь недотрогу, а сам-то…

Дахху ткнул меня локтем в бок. Я засмеялась, сразу оборвав себя – не стоит шугать культистов! Они ж, того, друзей так ищут. Благая цель. А я напложу им комплексов, всю малину попорчу…

Мы тихонько отвернулись и побрели прочь сквозь ночной Смаховый лес. Беззвучная пляска продолжалась у нас за спинами, дикая в своей серьезности.

Над головами крутились огоньки, напоминая шутихи полуночного фейерверка. И все же… Ну неоткуда там было взяться цифре «пять»! Странно это.

7. «Жухлые яблочки»

Хороший день убийством не испортишь!

Мастер Улиус Чобчек

В понедельник я отправилась в Иноземное ведомство затемно, еще до зари. То, что я планировала, было достаточно громкой штукой, и чем меньше людей вздрогнет и поперхнется, став свидетелями сего действа, тем лучше.

В главном холле, уютно свернувшись на беломраморной скамье, вьющейся вокруг фонтана, дремал Гамор – один из двух близнецов-Ловчих с моего потока. Невысокий, кудлатый и чернявый, Гами накрылся собственным плащом и издали напоминал могильный холмик. Он был дежурным сегодня, и лучше бы к рассвету ему пробудиться, чтобы не получить по голове за сон на рабочем месте. Так что я с чистой совестью разбудила его и попросила о помощи.

– Неплохо, ох непло-о-охо! – сонно, но воодушевленно бубнил Гами, ползущий за мной на второй этаж чуть ли не в обнимку с лестничными перилами. – Всегда мечтал тут что-нибудь расколошматить. А камерар действительно дал тебе разрешение? А шеф нас не грохнет за такое? А можешь не рассказывать Полыни, что я помогал? Вдруг ему все-таки не понравится твоя идея! А меня он терпеть не может с тех пор, как я случайно запер его в подвальной камере, обитой антимагическими металлами… Ну подумаешь, забыл! Всего-то на два дня! А он до сих пор помнит.

Я не стала говорить, что это помнит не только Полынь, но и вообще все ведомство. Особенно свежи воспоминания у тюремного ключника – его чуть не пришибло железной звуконепроницаемой дверью, которую Полынь все-таки выломал после двух суток заключения.