Призрачные поезда - [6]
– Wer ist da? – из замочной скважины робко высунул мордочку вопрос – а ведь я даже не вдавил пуговку звонка. Неужели там, внутри, заранее ждали, прислушивались?
– Это я, я. Трофим.
Ничего не происходило… Но сверхъестественным образом я ощущал, как тяжело дышит, приникая к двери, человек с другой стороны; как от его дыхания мутнеет никелированная шторка замочной скважины, и как этот человек боится, что там, снаружи, различат стук его сердца; и вот он тоже сверхчувственно всматривается, вслушивается в никуда, пытаясь угадать численность и намерения пришедших.
Щёлкнул бельгийский замок, прошелестел нижний, секретный.
Дверь приоткрылась. В прихожей темно.
Пётр Николаевич Краснов (всё не приволивчился, как его называть: не по званию же, «генерал»? – так совсем смешно будет) схватил меня за предплечье и втащил в квартиру. Тут же сквозняк перехватил дверь, с грохотом захлопнул.
Расширенные зрачки старика были так близко, что я нашёл в нём себя. Он приглядывался, словно не узнавая; боязливо подумалось: вот сейчас, вот в точности так же резко и беспрекословно, вышвырнет назад, на площадку. От него исходил затхлый запах, почти неуловимый, как в старом деревенском доме, где всё, что выделано предыдущими поколениями, и остаётся и сберегается. И я вспомнил, как у нас, далеко, в том доме, где жил раньше с родителями, на лестничной клети стоял деревянный ящик, похожий на громадную колонну дырчатого сыра: с таинственными отверстиями в молочно-жёлтых стенках и амбарным чёрным замком. Этот ящик мне представлялся неимоверно громадным, хотя вышиною, насколько сейчас представляю, был хорошо метра полтора; и я украдкой засовывал палец в одну из неизведанных дырочек, замирая от сладостной жути: внутри, в коробе, укрывался мохнатый, которого я не только побаивался, но даже и дожидался: ведь он-то бы меня понял, ведь он-то мной заинтересовался бы. Отец говорил, в ящике хранится картошка. Но почему-то не вспомню, чтобы мы когда-нибудь отпирали его.
– А, пришёл наконец, – проговорил Краснов с беспечностью принуждённой. – Просим, пане!
На щеке, возле хрящеватого уха в мучнистой росе, замшевое пятно, рубашка старомодно заправлена в брюки.
Квартира Петра Николаевича помещалась в добротном пожилом здании из тех, где раньше, полтора века назад, устраивали страховые конторы и книжные и бисквитные лавки под казёнными апартаментами чиновников средней руки: высокие потолки, анфиладами проходные комнаты, узкие коридоры, неожиданные двери, сообщавшие посредством чулана противоположные части квартиры; строй престарелых шкафов, зеркало помутневшее, форточки в нижних частях рам, поскрипывание половиц, неизвестно откуда – постоянные сквозняки и осторожные шаги, а главное – невысказанность, недосказанность, полумрак.
В ванной комнате Василий Шибанов – двадцатисемилетний казак богатырской стати, адъютант, шеф-повар, телохранитель Петра Николаевича – пытался свернуть шею водопроводному кранику.
– Ну, ёшкин кот! Ить никак истечь не желает!.. – Исподлобья он поглядел на меня. – Ты чего здесь?
– Я руки вымыть.
– Какой вымыть, говорю ж тебе, вода не идёт.
– И… и над ванной тоже?
– Ни-ни. Подчистую всё как повысосали.
– А на кухне?
– Маршируй-ка отсюда! Не видишь, я делом занят! Во всём доме вода с утра есть, у нас одних пересохло.
Краснов напутствовал из глубины квартиры:
– Ты смекалку прояви-ста, Василь!
– Какой смекалку? Тут старое всё, в руках крошится. Инструменты нужны, – доложил Василий. – Слесаря бы зазвать бы.
– Трошки повременим. Неудобно. Чужого тут зазывать-то… и не с-под руки́ сейчас!
Над кухонной раковиной Краснов ополоснул мне ладони, плеснув из пятилитровой канистры. Василий каждый день приволакивал бутилированную воду строго определённой минерализации, полагая изменой профессиональной этике варку супа на водопроводной из уличной колонки.
Стол ещё не накрыли, но аромат из кастрюли исходил отменный; пар подобно камчатскому гейзеру воздымался.
– Ты чуть-чуть подожди. Василий через пять минут подбросит специй, и можно будет подавать. – Со мной Петр Николаевич беседовал нормированным языком.
– Пасиб, не хочу пока.
Я могу называть его: генерал, Пётр Николаевич, благодетель мой; но я никогда не смогу назвать просто и коротко, простым и коротким словом, которое раньше писали через букву «ять». И ты знаешь ли, Хадижат, может быть, я почти жалею его. Шестьдесят восемь лет. Фигура по-прежнему статная. Всё, во что верил и чему служил этот генерал Белой армии[1], плодовитый писатель; и несовершенный режим, во славу которого Пётр Николаевич Краснов сочинил несколько романов и даже одну антиутопию (за неё присудили в 2002 году «Российский бестселлер», после чего и так подмоченная репутация этой премии скатилась в глазах интеллигентной публики ниже некуда), – всё рухнуло в ничтожный по геологическим масштабам период. Что делал бы сейчас он в прошлой России? Вышел бы на пенсию: шахматы на лавочке у фонтана; несколько раз в год заглядывать в школу на правах попечителя и заурядного человека-легенды: рассказывать младшим классам прочувствованное и пережитое; потом «Жизнь и ловля пресноводных рыб»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Какую тайну много лет хранят обитатели огромной петербургской коммунальной квартиры? Почему так боятся открывать дверь на черную лестницу, по которой когда-то поднималась прислуга и уводили под утро «врагов народа»? Любопытство Марии, решившейся спуститься по темной лестнице на улицу, только добавило жителям коммуналки страха – в квартиру стала приходить загадочная дама в черном. Марии и ее другу Илье предстояло выяснить, зачем является дама, что она ищет в комнатах и за что сердится на жильцов?
Роман Елены Колядиной «Цветочный крест», вызвавший целую бурю после вручения автору премии «Русский Букер» заканчивается тем, что героиню, обвиненную в колдовстве, сжигают в срубе. Да так ли это?«Потешная ракета» – продолжение жизнеописания Феодосии Ларионовой. Только теперь она – и не она вовсе, а монах Феодосий, добравшийся с обозом до Москвы, где ждет его (ее) новая череда необыкновенных приключений…
У Лидии Гречининой с детства обнаружилось странное свойство: она слышала то, что человеческому уху совершенно недоступно. Родители затаскали девочку по врачам, но не смогли постигнуть природу странного феномена. Так Лида и жила в мире не слышимых обычными людьми звуков, и все они ее просто завораживали. После окончания университета девушка получила интересную работу, полюбила, и ей казалось, что взаимно. Но в сердечных делах она была не так чутка, и, если бы не трагический случай, Лида никогда не расслышала бы музыку истинной любви…
Росла Люба Зефирова в городке на берегу Белого озера. Но тихие его улочки девушке не обойти, ведь она — инвалид-колясочница. И жила Люба лишь мечтой, что есть где-то другая жизнь, свободная, яркая. И вот однажды, прихватив главное богатство — тетрадку и диск с песнями собственного сочинения, выезжает Люба на коляске из дома, чтобы добраться до Москвы и сделаться там певицей. А в столице такие дела творятся! Неизвестный злодей стреляет в президента! Спецслужбы сбиваются с ног, отыскивая главную подозреваемую — некую Любовь Зефирову.
Один из самых знаменитых и обсуждаемых романов в истории премии «Русский Букер» теперь в одной книге с продолжением. Героиня «Цветочного креста» и «Потешной ракеты» юная Феодосья Строгонова и непримиримый священнослужитель отец Логгин, пытающийся наставлять её на путь истинный, вновь заставляют каждого читателя дать свой собственный ответ на извечный вопрос: «Что есть грех и что есть святость?».
Все как всегда – главный герой пришел искать счастья и богатства в большой город, но не нашел ни того, ни другого. Приключенческое фэнтези про большую политику и заговоры, магию и науку, тайну рождения и загадочные манускрипты. Действие происходит в вымышленном мире, подозрительно похожем на Европу конца XIX века. Автор называет этот жанр «бульварное фэнтези», но в списке такого не нашлось.
Спец подразделение ведет охоту за монстрами. Но кто из них охотник? Охота за Орком заводит отряд в заброшенный советский бункер.
Тьма нависла над миром. Самые древние и страшные силы зла объединились между собой. Лейтенант полиции становится впутанным в скрытую войну между людей и не известным для него на тот момент существом.
Ты можешь иметь два высших образования, знать несколько языков, быть умной и красивой, но когда все вокруг рушится ты ничего не сможешь сделать, пока не разгадаешь тайну случайно попавшей в руки книге…
Человечество – самая могущественная цивилизация Галактики. Она не только освоила отдаленные планеты, но и охотно помогает отсталым «братьям по разуму». Особенно привечают на Земле аборигенов с планеты Медея, на 99 процентов идентичных людям. Медианцы умеют понравиться, понравиться до такой степени, что Совет Земной Федерации принял специальный закон, разрешающий инопланетным дикарям охотиться в наших лесах и саваннах. Вот только никому не пришло в голову уточнить, что люди тоже могут стать дичью. Глава Карантинного Комитета, оперативный позывной Лорд, контролирующего пребывание инопланетян на Земле, вынужден пойти на чрезвычайные меры, чтобы остановить самое страшное вторжение в истории человечества…
Став инвалидом после трагического случая на учениях, военный лётчик Алан Тарханов решает принять участие в игре, где он сможет вернуться к любимому делу, освоить большое количество летательных аппаратов. Да вот только летать ему придётся в суровых арктических условиях, когда бушуют вьюги и метели, трещат морозы и воют штормовые ветра, и, кроме того, отражать нападения бандитов. И все это так подозрительно похоже на реальный сценарий нового ледникового периода. Как выжить в таких условиях, не сломаться и спасти Землю?