Призрачная любовь - [79]

— Почему он называл тебя Элен?

Если бы я снова попыталась рассказать им о реальной причине недавних событий, они вызвали бы санитаров. Горечь поражения сжимала мои ребра.

— На колени! — рявкнул Дэн.

Это было так неожиданно, что я даже не поняла смысл его слов.

— На колени, юная леди! — повторил отец Дженни.

Я подчинилась и встала на колени в небольшом пространстве между стульями.

— Молись о прощении и Божьем руководстве, — велел Дэн.

Кэти села на стул и молитвенно сложила руки.

— Оставь ее, — прикрикнул отец Дженни. — Иди на кухню!

Затем он повернулся ко мне и добавил:

— Я сам приду и скажу тебе, когда ты сможешь выйти из Молитвенного угла.

Кэти медленно встала и с мучительным укором посмотрела на меня. Я попросила ее о помощи, а она отправила меня ко львам. Я знала, что она пыталась спасти свою маленькую девочку, но иногда матери из лучших побуждений вот так же убивали провинившихся дочерей. Она всхлипнула и последовала за Дэном. Я осталась стоять на коленях в ярком свете лампы.

В комнате было тихо, как в музее, наполненном мертвыми предметами. Коробки несобранных пазлов. Игры, не приносившие радости. Стереопроигрыватель, под чью музыку никогда не танцевали люди. Сад за окнами, в котором никто не писал стихи. Но в комнате имелась одна хорошая вещь. Телефон. Тот самый аппарат, что недавно оборвал игру в слова. Устройство, позвонив по которому Кэти поссорилась с мужем. Он лгал ей, говоря, что опоздал на церковный пикник из-за нехватки бензина, однако Кэти держала в одной руке телефонную трубку, а в другой — квитанцию с заправки. И по этому телефону я однажды позвонила Джеймсу.

Страшно было подумать о том, что произошло бы, если бы они вернулись и поймали меня на месте преступления. Но я воспользовалась случаем. Я тихо подняла трубку и набрала «рождественский» номер. Телефонная линия на улице Амелии снова оказалась занятой. Я вернулась в Молитвенный угол, встала на колени и, закрыв глаза, сложила ладони для искренней молитвы.

— Господи, прошу Тебя, — прошептала я. — Убереги Джеймса от опасностей и позволь нам воссоединиться!

Я представляла себе его лицо и вспоминала каждую секунду наших встреч начиная с платформы на чердаке школьного театра. Мне хотелось сохранить все слова, которые он говорил — фразу за фразой. Но мой ум бунтовал. Он продолжал подсовывать странные образы, которые то появлялись, то исчезали, словно облака, пролетавшие над полем. Передо мной открывались картины, озаренные мерцающим светом. Вот я уже стояла на деревянном крыльце и вытряхивала залатанное стеганое одеяло. На натянутой веревке болтались, будто ожив, рубашки, юбки и брюки. Когда я подошла к насосу водопровода, с него вспорхнул облезлый одноногий воробей.

Я открыла глаза, надеясь избавиться от образов. Но теперь до меня доносились звуки, которых не могло быть в доме Дженни. Тихое постукивание кресла-качалки, когда его дуги перекатывались раз за разом через край толстого каминного коврика. Едва слышное посвистывание поленьев, горевших в огне. Пение сверчков за открытым окном спальни. Скрип тяжелых шагов мужчины на деревянной лестнице.

Эти воспоминания тревожили меня, однако больше всего я боялась запахов. Глядя на опрятную и безжизненную гостиную Дэна и Кэти, я чувствовала знакомый аромат парного молока. В комнате пахло сырым сеном и подушками, набитыми сушеными травами. Сладкое дыхание младенца напоминало запах ванильного крема. Мои глаза оставались открытыми, но через слова молитвы я слышала шум усиливающегося ветра. Мне было страшно моргать. Я просила Господа о помощи. В тот миг я нуждалась только в Его поддержке.

Моя память не сохранила подробностей того момента. Я не помнила, как упала на бок. Когда дверь открылась, я лежала на полу. Возможно, моя молитва затянулась на час или более того. У меня кружилась голова. Ноги окоченели от холода. Я села и посмотрела на Дэна, не зная, чего ожидать от него — отцовского гнева или прощения. Его лицо было бесстрастным.

— Теперь иди в постель, — сказал он. — Мы включили во дворе сигнализацию. Датчики отреагируют на любое движение.

Наверное, ему не хотелось ловить меня на полпути через двор.

Никто из родителей не пришел поцеловать меня и пожелать доброй ночи. Когда в их комнате погас свет, я выскользнула в коридор и тихо прокралась на кухню. Мне хотелось находиться как можно дальше от спальни родителей. На мой звонок ответил Бенни — друг Митча. Похоже, у них в доме снова была вечеринка. Я слышала музыку, смех и голоса людей. Когда Бенни позвал Билли к телефону, я сказала только два слова:

— Это Джеймс?

— Кто?

Голос был незнакомым. После краткой паузы Билли Блейк смущенно добавил:

— Я извиняюсь, но никакого Джеймса здесь нет.

В трубке послышались короткие гудки.

16

— Ты должна вернуться, — сказала Кэти.

Наверное, она думала, что я дрожала от холода.

— Надень черный свитер.

Я не помнила, как собиралась утром на встречу с пастором, но сейчас на мне было платье без рукавов. Я молча отправилась выполнять распоряжение Кэти. Она осталась ждать меня на подъездной дорожке у машины. Очевидно, Дэн не слышал, как я вошла в дом. Он говорил по телефону без своей обычной скрытности.