Приз - [37]

— Пожалуйста, не ненавидьте меня, — сказала Вирджиния, перекатывая Гаса под койку.

При виде его бледного лица она засомневалась, стоит ли ее бегство таких жертв. Ведь этот человек выказывал ей только почтение.

Конечно, он и не мог вести себя иначе, учитывая предупреждение капитана.

Вирджиния сняла корсет, платье и туфли, оставшись только в сорочке и панталетах. Сброшенную одежду она затолкала под кровать. Потом она надела штаны Гаса, завязав пояс вместо того, чтобы застегивать его. За ними последовала рубашка, и, наконец, она спрятала косу под его шерстяную шапку. Посмотрев на себя, Вирджиния нахмурилась — ее босые ноги выглядели слишком женственно. Затем она увидела кружевной край панталет, торчащий из-под широких штанов.

— Проклятье! — выругалась Вирджиния, закатывая белье.

Подбежав к иллюминатору, она ахнула. За окном виднелся довольно большой город с хижинами на окраинах, за которыми следовали каменные дома, несколько особняков и церквей. Дюжина кораблей разного размера стояла у причала. Все они были много меньше фрегата — похоже, это были торговые и рыболовецкие суда.

Потом Вирджиния увидела начавшую собираться толпу.

Дети, громко крича, бежали вдоль реки к подплывающему кораблю. Когда фрегат поравнялся с ними, они начали размахивать руками и приплясывать.

Тогда Вирджиния посмотрела вперед.

Несколько человек бежали к причалу. Некоторые в поношенных куртках казались фермерами, другие — в шерстяных сюртуках и бриджах — скорее всего, были торговцами. Здесь были и женщины.

Вирджинии стало не по себе.

Она слышала, как Девлин выкрикивал приказы, когда корабль замедлил ход, и видела, как из толпы шагнула рыжеволосая женщина в простом крестьянском платье с корзиной цветов.

Похоже, все кричали «О'Нил!».

Рыжая красотка начала бросать цветы в сторону корабля, но ветер уносил их в воды гавани. Теперь не было сомнения, что толпа выкрикивает имя капитана. На щеках у некоторых Вирджиния разглядела слезы.

Она не понимала, что происходит.

Мужчины, одетые как матросы — не из команды О'Нила — бросились вперед, ловя канаты «Вызова». Теперь корабль двигался боком, и Вирджиния слышала, как большой якорь плюхнулся в реку. Почему эти люди так радовались появлению О'Нила?

Вирджиния сказала себе, что это не имеет значения. Она должна быть готова к бегству, и время пришло. Но, открыв дверь каюты, Вирджиния поняла, что это имеет очень большое значение, хотя и не знала почему.

Девлин стоял на шканцах, обозревая город и толпу, которая собралась приветствовать его, словно короля. Он не улыбался и выглядел странно озабоченным. Лицо его было напряженным.

Рыжеволосая красотка пересекала палубу и поднималась на шканцы, где стоял капитан, с букетом роз в руке. Словно внезапно осознав ее присутствие, Девлин вздрогнул и повернулся. Красотка отбросила букет, обняла его за плечи и впилась ему в губы.

Шокированная Вирджиния заморгала.

О'Нил обнял рыжеволосую, отвечая на поцелуй. Толпа неистовствовала, снова и снова выкрикивая его имя. Вирджиния не могла отвести взгляда, словно загипнотизированная.

Но здравый смысл пришел ей на выручку. Понимая представившуюся ей возможность, она выбежала из каюты и присоединилась к нескольким матросам, бегущим вниз по трапу, покуда горожане поднимались по нему на корабль.

На причале Вирджиния оглянулась. О'Нил отодвинул женщину в сторону, но кто-то — вероятно, муниципальный чиновник — протянул ему руку, которую Девлин пожал.

Вирджиния сошла с причала на мощеную дорогу, двинулась мимо телег и фургонов и свернула в маленькую улочку с лавками внизу и домами наверху и пустилась бежать.

Девлин медленно направился к капитанской каюте — палубы наконец очистились от горожан, а его матросы были отпущены на берег. Он был подавлен. Он вспомнил время, когда мальчиком ходил по этим улицам со своим отцом, их фургон был наполнен припасами, все почтительно кланялись Джералду О'Нилу, а детские плечи Девлина гордо расправлялись. Как будто прошла целая жизнь с тех пор, как он бежал по улицам Лимерика после убийства Джералда, лавочники и купцы смотрели ему вслед, шепча о «бедном мальчишке О'Нила» и «происшествии на холме», намекая на будущий брак его матери с Эдером.

С тех пор как Девлин в тринадцать лет поступил во флот, он был дома только однажды, шесть лет назад, восемнадцатилетним юношей с холодными глазами, который только что получил свою первую команду после Трафальгара. Никто не бросал розы к его ногам, когда он приплыл на своей шхуне в тот день, никто не приветствовал его на причале. Но все высовывались из лавок и домов, когда он проезжал мимо, направляясь в Аскитон. Слышался шепот, но он не знал, о чем они говорят.

Девлин осознал, что он не один. Джек Харви стоял около его каюты, покуривая трубку.

— Блудный сын возвращается, — сказал он.

Девлин остановился, больше не сердясь на Харви — фактически он принял его измену, как принял бы его смерть; время оплакивания кончилось. У него не осталось никаких чувств, кроме равнодушия.

— Едва ли я чей-то блудный сын.

— Вы блудный сын этого города.

— Они полны иллюзий и жажды героя — любого героя, лишь бы он был ирландцем и католиком — не важно, если он продукт чьего-то слишком живого воображения.