Приют - [25]

Я собралась уже рассказать это Дэну, но решила отложить до другого раза. Куда больше мне сейчас хотелось довести до конца историю нашей с Яринкой ночной прогулки. На всякий случай, я немного подождала, не спросит ли меня Дэн ещё про что-нибудь, но он молчал.

— Так вот, — решилась я, — А ещё мы видели звездопад. Звёзды вдруг начали падать часто-часто, и мы загадали желание. Ну а потом стало холодно, ещё больше росы выпало, и пришлось возвращаться. Платья мы почистили в туалете, утром погладили, и никто ничего не узнал.

— Шустры, — одобрил Дэн, — Только надеюсь, вы не собираетесь превратить это в привычку?

Я уклончиво повела плечом, но к счастью интерес Дэна переключился на другое.

— Дайка, скажи, вот вы с подружкой обсуждали то, как люди в космос летали, и бога с ангелами там нет. А тебе про это что говорили в вашей деревне?

Я помолчала, припоминая.

— Мы про бога почти и не разговаривали. Мама иногда говорила «о, господи», когда сердилась. Дед Венедикт рассказывал, что бога придумали в старину, чтобы пугать людей грехами. А папа как-то сказал, что существует высший разум, только он ничего никому не запрещает, потому что ему до нас дела нет.

— Ну а сама ты про это что думаешь? — Дэн сорвал травинку и теперь крутил её в пальцах.

Я вспомнила бессонные ночи, которые бывают наверно у всех. Когда ты лежишь не шевелясь, смотришь в темноту, и гадаешь — зачем я? Откуда я? Где я была, пока не родилась? И где буду, когда умру? А всё остальное — зачем и откуда? А если всё-всё вдруг исчезнет, что останется? А что было, когда ещё ничего не было?

— Я? Мне кажется, что где-то… кто-то есть. Большой и самый главный. Но не такой, не тот, про кого рассказывают в Библии.

— А какой?

— Ну… такой, — я не знала, как выразить словами то, что чувствовала, поэтому встала и раскинула в сторону руки, — Вот такой, везде! Такой большой, что он никогда не станет делать того, о чём рассказывал батюшка Афанасий. Потому что оно слишком маленькое для него.

На этом поток моего красноречия иссяк, и я снова села.

Дэн спросил, тихо и осторожно, будто не хотел меня пугать:

— Так тебе не нравится то, что пишут в Библии. Почему?

— Потому что, — я привычно хотела подобрать слова помягче, но вспомнив, что говорю с Дэном, а не с батюшкой, и не с Агафьей, выпалила: — Потому что это чушь! Чушь свинячья!

Дэн обрадовано кивнул.

— Категорично. А что именно кажется тебе чушью?

— Ой, да много чего! Я даже спрашивала у батюшки Афанасия, только он от этого расстраивается, начинает что-то объяснять, но всё равно непонятно.

— Представляю, — согласился Дэн, — Про что ты у него спрашивала?

— Ну, например, зачем бог создал дерево с запретными плодами, если не хотел, чтобы Адам и Ева съели эти плоды? И почему не хотел, чтобы они их ели? Ведь это было дерево познания Добра и Зла, а что плохого в том, что Адам и Ева стали бы в этом разбираться? Батюшка сказал, что это было такое искушение, бог хотел проверить как Адам и Ева его слушаются. Но ведь бог всеведущ, разве он не мог просто посмотреть в будущее, чтобы увидеть, послушаются его или нет? И раз бог так хотел, чтобы люди были послушными, почему он не создал их сразу такими? Получается, сам ошибся, а их наказал?

— И что на это ответил батюшка?

— Что не надо понимать всё так буквально, что Библия это не документальный пересказ событий, а скорее… э… какое-то слово он сказал…

— Метафоры?

— Кажется да. А я спросила, почему тогда не писать так, как и надо понимать? Вот как в других учебниках, написано же понятно всё, ничего переспрашивать не надо. А в Библии и слова-то такие, что язык сломаешь.

— А он? — кажется, Дэн от души забавлялся.

— Ой, батюшка Афанасий начал бегать туда-сюда, что-то быстро говорить, говорить… Но я ничего не поняла. Потом ещё, позже спрашивала его про всемирный потоп, ведь Ной спас всех зверей по одной паре. Где потом нашли себе пары их детёныши? И вообще, зачем бог устроил всемирный потоп, он же разозлился на людей, а погибли ещё и все звери, и все птицы. И разве он не мог сделать, чтобы люди просто исчезли, а Ной с семьёй остался?

— А как он запихал всех зверей в ковчег? — поддразнил меня Дэн.

— Да! И как он взял зверей из других стран, которые за морем? Он, что, на ковчеге за ними плавал ещё до потопа? А ещё — в начале Библии говорится, что сначала бог создал свет, а только на четвёртый день солнце. Откуда же был свет без солнца? И если был, то почему сейчас того света ночью нет?

— Ну-у…, — начал Дэн, но я перебила. Недоумение, накопившееся во мне за два года изучения божьего слова, давно искало выход, и теперь было трудно остановиться.

— Или вот ещё, когда бог создал Адама, он устроил ему смотр всех животных, чтобы Адам их назвал, так? И все кого создал бог прошли перед Адамом? Но как прошли рыбы? А всякие тюлени, киты, осьминоги? А ещё когда Ной уснул пьяный и голый, и его увидел Хам, и ржал над ним, Ной, когда проснулся, проклял не Хама, а почему-то его сына! А зачем бог велел Аврааму принести в жертву Исаака? Он его, конечно, остановил, но ведь это была очень глупая и злая шутка. Хотя Авраама мне и не жалко после того, как он выгнал в пустыню свою служанку, которая родила ему другого сына, и бог его за это даже не наказал.