Приют Одиннадцати - [31]

— Не спится, обер-лейтенант?

Фред кивнул в сторону надвигающегося фронта.

— Вижу, вижу. Тут всё меняется ещё быстрее, чем в Альпах. Надеюсь, что утром мы этого уже не увидим, — Хаймс посмотрел на быстро темнеющий горизонт и добавил: — Вы напрасно не ложитесь, лейтенант.

— Не могу уснуть, капитан.

— Бросьте. Русские наверняка спустились в долину и вряд ли сюда сунутся. Наш обоз уже на подходе. Если завтра погода не испортится, к десяти утра они будут здесь. Если нет — продовольствия нам хватит. Русские оставили на полгода консервов.

Хаймс ещё раз зевнул и направился к отелю. У самого входа он остановился и бросил через плечо:

— Идите спать, лейтенант.

Фред проснулся от жуткого шума. Казалось, кто-то барабанит по пустой кастрюле или ведру, надетому прямо ему на голову.

Открыл глаза и оглядел полутёмную комнату. Через оконное стекло сочился серый и холодный свет. Фред поднялся с постели и подошёл к окну. Не было видно ни склона, ни горных вершин, ни неба — сплошная завеса из тумана, дождя и града. Именно градины барабанили по металлической обшивке отеля, создавая этот невыносимый гул.

Гауптман собрал офицеров на третьем этаже. Видно было, что он расстроен. Понятно, что никакого доклада Губерту Ланцу о покорении вершин Эльбруса сегодня не будет. Хаймс не привык сидеть без дела и от людей требовал такой же активности. Действие, действие… Всегда только вперед.

— Я принял решение о патрулировании окрестностей. Погода сейчас не на нашей стороне — мы можем стать лёгкой добычей, если запрёмся в отеле.

— Они не будут так рисковать, капитан. Вы сами вчера говорили об этом.

— Да, в такую погоду подниматься на эту высоту и идти на штурм — чистое безумие…

Гроот сделал паузу и, как всегда в минуты некоторой растерянности, скрестил руки на груди.

— Я работал с русскими и воевал с ними. Безумие — их нормальное состояние. Поэтому мы можем ждать любых действий с их стороны, самых неожиданных… Нелогичных.

Офицеры не имели опыта войны на Востоке, им оставалось только довериться гауптману.

— Выходить по четверо в связке на два часа, не больше. При себе у каждого радиостанция односторонней связи, черт бы её побрал! И одна на группу стандартная. Ничего лишнего: оружие, короткие ледорубы, репшнуры. Под склон не уходить, держаться в пределах видимости. Штросс заступает сейчас, через два часа Фердинанд, затем Мюллер. Вечером Лист на западном направлении и группа Отто Шнайдера на восточном…

Хаймс снова замолчал, над чем-то раздумывая.

— Завтра мы предпримем попытку подняться на западную вершину… При любой погоде. По крайней мере, сделаем марш до отметки пять тысяч метров. Воздух там разрежен, лишняя акклиматизация нам не повредит. Генерал настаивает на восхождении до двадцать первого числа.

Град продолжался до вечера. На смену туману и дождю пришёл снежный буран. Видимость была жуткая, не больше десяти шагов. Группа Листа ещё не прошла свою часть периметра, когда по радиостанции поступил приказ Гроота немедленно возвращаться на базу. Судя по взволнованному голосу гауптмана, в гостинице произошло что-то из ряда вон выходящее.

Когда сквозь снежную пелену проступили очертания отеля, со стороны „Приюта“ раздалось несколько выстрелов. Над головой Фреда взвизгнула пуля, и он упал в снег. Закричал, но из-за бурана его вряд ли могли слышать те, кто находился у гостиницы. Он дотянулся до пояса и щёлкнул тумблером „Фридриха“. Из динамика доносилось только еле слышное хрипение и треск. Через какое-то время связь наладилась, и он услышал голос Штросса. Тот переговаривался со Шнайдером.

— Отто, сколько их?

— Я никого не видел… Ни выстрелов… Ничего.

Фред пытался вклиниться в разговор, но ни Штросс, ни Отто Шнайдер его не слышали. Лист поднялся на ноги, но почти сразу со стороны гостиницы начали стрелять, на этот раз более прицельно. Он снова упал в снег, закричал в микрофон:

— Ганс, это я, Фред. Вы там с ума посходили?!

Связь внезапно оборвалась, и Фред подал сигнал своим людям отойти на безопасное расстояние. Укрывшись за камнями, он снова и снова пытался связаться с отелем. Сквозь треск динамика Фред еле расслышал голос гауптмана.

— Где Лист?

— Не могу понять. Он не отвечает, капитан, — ответил Штросс. — Я неоднократно пытался с ним связаться.

— Пробуйте ещё.

— Штросс, я здесь, возле „Приюта“. Прекратите пальбу, чёрт бы вас побрал! — как можно громче крикнул Лист.

— Лист, я слышу вас. Повторите, где вы находитесь? — Штросс наконец-то услышал Фреда.

В тот самый момент, когда Лист собирался ответить, разрядился аккумулятор „Фридриха“. При минусовой температуре он работал без подзарядки не больше полутора часов. Фред повернулся в сторону троих егерей, прятавшихся за камнями в десятке метров позади. Пытаясь перекричать буран, он заорал, насколько хватило сил:

— „Солдат-мотор“! Быстрее!

Никто из егерей не шелохнулся, видимо, не услышали. Фред посмотрел на отель. Казалось, про них забыли — стрельба прекратилась. Стало настолько тихо, что Фреду почудилось: он слышит, как падают на землю крупные хлопья снега.

Лист поднялся и побежал к камням. И в этот самый момент услышал выстрелы. Несколько пуль пролетели рядом, а одна обожгла спину чуть ниже правой лопатки. Фред пробежал ещё пару метров и упал.