Приют мертвых - [2]

Воздух в академии был спертым — Бэр сразу почувствовал характерный запах. Перед глазами возникла менее всего ожидаемая им сцена. Врач и санитар «скорой помощи» сидели на корточках, бесцельно уставившись в стену. Полицейские стояли тут же, сложив на груди руки и опустив головы. Между ними на полулежал Аурелио — лицо и череп сорваны с шеи, словно серная головка со спички. Голубой мат забрызган почерневшей кровью. Тело, некогда воплощавшее красоту силы, превращенное теперь в груду костей и окоченевших мышц, обтянутых уже помертвевшей кожей, безжизненно застыло в неестественной позе.

Бэр подошел ближе. То, что открылось его взгляду, заставило похолодеть: это была смерть — окончательная и необратимая. Возникло неприятное ощущение в желудке — содержимое его грозило вырваться наружу. Сделав усилие, он подавил тошноту. И это было единственное, на что Бэр оказался способен.

Но хотя он стоял, пораженный, не произнося ни звука, расследование на уровне зрительного восприятия помимо его воли уже началось. Бросались в глаза руки Аурелио, стиснутые в кулаки, и костяшки пальцев — крупные и багровые, что, собственно, и следовало ожидать после четырнадцати лет занятий боевыми искусствами. На мате влажные пятна. Что это: вода или пот? Мебель в комнате — стулья и стол — перевернута. На сухой штукатурке стены вмятина. На противоположной стене — несколько маленьких круглых отверстий, внутри дробинки крупной картечи. Ручеек крови на мате густел и по мере того как приближался к телу и терялся рядом с ним, в нем появлялось все больше твердых частиц.

Все само собой сложилось в представшую его мысленному взору картину: допрос Аурелио завершился расправой, но до этого состоялась схватка. Бэр не сомневался в том, что Аурелио мог бы вполне успешно справиться с двумя нападающими. Дробовик, разумеется, менял соотношение сил, но интуиция подсказывала Бэру, что преступников было трое или больше. Тело протащили на некоторое расстояние, а затем бросили.

— Черт возьми, — выдохнул он. Слова вырвались непроизвольно, и Бэр тут же об этом пожалел: он мог бы еще несколько секунд поизучать детали.

Но дело сделано, и один из полицейских обернулся к нему. На его жетоне значилась фамилия «Рейган».

— Это место преступления. Вам нельзя здесь находиться. Кто вы такой?

— Фрэнк Бэр. Я тут тренируюсь.

— Бэр, — видимо, что-то вспоминая, повторил другой полицейский, черноглазый и темноволосый. На его жетоне красовалось имя «Доминик». — Тот самый, из Нир-Нортсайд? Мой дядя Майк как-то говорил о вас.

— Вполне возможно. Но это было давно. Кто сделал вызов?

Несомненно, в порядке исключения ему соблаговолили ответить.

— Развозчик хлеба проезжал по Кумберленд-плейс и заметил вспышку в окне, — объяснил Рейган. — Сначала он не придал этому значения, но потом у него все-таки хватило ума набрать «девять-один-один».

— Не видел ли он людей или машину перед входом?

— Ничего похожего. Хотя его продолжают допрашивать.

— Можете опознать вот это? — Доминик указал на труп.

Бэр поморщился, но утвердительно кивнул:

— Это Аурелио Сантос.

— Как имя на вывеске?

— Да. Здесь его заведение. — Бэр различил в своем голосе нотки бессилия. Он достаточно повидал мест преступлений, чтобы сразу понять: это не тот случай, когда произошедшее можно распутать по горячим следам. Ловить нечего — грязная работа чисто сделана. Сюда приходили десятки спортсменов, и каждый оставлял отпечатки пальцев. Свидетелей нет. От вида того, что недавно было человеком, засосало под ложечкой и возникло ощущение мрачной безысходности.

И тут он почувствовал, как знакомый бойцовский гнев опалил его жаром, а лицо приняло суровое выражение. Бэр понял: независимо оттого, что предпримет полиция, чего ей удастся добиться и сколько усилий она приложит для расследования дела, он потратит минуты, часы, дни и месяцы на то, что будет гоняться за мразью, подонками и ничтожествами, совершившими это злодеяние. Дыхание стало прерывистым, и Бэр ощутил, как в глубине его существа закипает буря ярости. Он попытался совладать с собой, не дышать, как учил Аурелио, животом, когда противник упирается коленом в грудь, и каждый оставшийся в грудной клетке кубический сантиметр воздуха повышает его шансы на благоприятный исход схватки.

«Случайное убийство? — размышлял Бэр. — Не характерно для Индианаполиса. В последнее время в городе происходило немало убийств, но все они имели криминальную подоплеку и так или иначе были связаны с бандитскими разборками, а Аурелио, как никто другой, был далек от мира криминала». Что-то не складывалось. Бэр это чувствовал: у кого-то в этом деле имеется свой интерес.

Его взгляд остановился на двери, за которой находился кабинет. Информация. Эта мысль не просто пришла ему в голову, а настойчиво, как разбуженная змея, зашевелилась в мозгу. Он представил на столе адресную книгу Аурелио и интуитивно почувствовал, что разгадка таится именно в ней. Ясно, что это лишь дело времени, когда полицейские попросят его очистить помещение, несмотря на то что некогда он сам был одним из них. Как гласит полицейская поговорка: «Пока ты свой, ты гость желанный, но как уйдешь — чужак незваный».