Джейми Гэбриэл просыпается в 5:44 по радиобудильнику. Он немедленно выключает его, тем более что звучит уже набившая оскомину песня, которую исполняет солист популярной мальчиковой группы, одевающийся и двигающийся неотличимо от своей подтанцовки. Кошмар! Хотя ребятам в школе он нравится. На самом деле нравится не всем, но никто в этом не признается. Джейми любит слушать «Грин дэй» и «Линкин парк».[1] На улице еще довольно темно. Он встает – для него ранний подъем не проблема.
У себя в спальне спят мама и папа, Кэрол и Пол. На полу у них лежит большой новый ковер голубого цвета, заменивший красно-коричневое страшилище, купленное вместе с домом. Мама говорит, что голубой цвет лучше сочетается с дубовым спальным гарнитуром.
Гэбриэлы купили на Ричардс-авеню разноуровневый дом в стиле ранчо в городской общине Уэйн. Вдоль дорог здесь растут деревья, а возле каждого дома – ухоженный дворик.
Джейми бросает взгляд на свою школьную фотографию. Он ее ненавидит. В тот день его пшеничного цвета волосы торчали во все стороны. Заходит в ванную, умывается. Зубы лучше почистить после завтрака, перед уходом в школу.
Мальчик проходит через кухню. Опять пирожки с повидлом! Только не это! Он выходит через кухонную дверь в гараж. Маме и папе нравится, что гараж соединен с домом, а в нем есть место для белого мини-вэна, голубого «бьюика», да еще и для верстака.
Он пытается поднять дверь гаража, однако на полпути она застревает. На Джейми стремительно, молнией бросается темный мохнатый комок, который чуть не сбивает его с ног.
– Ты чего это, Татер?
Хвост седого лабрадора пару раз хлопает его по ногам. Пес любит, когда его гладят. Мальчик, потрепав собаку по холке, пригнувшись выбирается из гаража.
Пачка утренних газет «Стар», резко пахнущих типографской краской и еще хранящих тепло печатных машин, ждет его у двери. Джейми тащит их в гараж, где складывает каждую газету по отдельности, чтобы было удобнее бросать их с велосипеда.
Он укладывает газеты в белые брезентовые мешки, которые вешает крест-накрест на плечи, и садится на велосипед. «Мангуст» – его собственный. Джейми шесть месяцев после переезда на Ричардс-авеню копил деньги, заработанные доставкой газет. Татер ведет себя странно – опять трется о его ногу. Старый пес вдруг начинает жалобно скулить, а потом и вовсе выть и рычать – такого с ним еще никогда не бывало.
– Ты чего это, Татер? – удивленно повторяет Джейми, усаживаясь в седло. Маршрут ему предстоит длинный. Татер неистовствует. Собаки чувствуют беду…
– Нужно было ехать в «Макдоналдс», жирный козел, – раздраженно бросил Гарт Минц по кличке Задира Тэду Форду, потянувшись мимо него за гренком. Тэд обиженно скривился, но лишь на мгновение. В сером «линкольне» 1981 года выпуска воняло бензином, фастфудом, а от Тэда еще и лосьоном «Олд спайс».
– Ты ешь не меньше меня, – огрызнулся Тэд. – Просто не толстеешь, порода такая.
Задира ничего не ответил и стал жевать гренок.
Отсутствие реакции Тэда не удовлетворило, но продолжать дискуссию он не решился. Задира весил почти на тридцать пять килограммов меньше его, однако был крепким парнем. Жилистый мускулистый Задира как-то раз, находясь в изрядном подпитии, на глазах у Тэда изуродовал нос одному парню. Когда Задиру оттащили, левая ноздря бедолаги была разорвана, и ее края ходили ходуном от дыхания.
Многое в Задире выводило Тэда из себя, но омерзительнее всего было то, что от него почти постоянно несло тухлятиной. Душ он не принимал по нескольку дней, хотя подтягивался на перекладине, отжимался от пола и делал приседания, – после занятий лишь обтирался полотенцем, уделяя особое внимание многочисленным татуировкам. Его светлые волосы с рыжеватым оттенком спадали на лицо грязными лохмами. А еще у Задиры были шрамы. Красные и выпуклые, они устрашающими бороздами покрывали его руки, как будто кто-то прошелся по ним обвалочным ножом. Как-то Тэд собрался с духом и рискнул спросить Задиру, где тот их заработал. В ответ услышал, что «тут, недалеко»; на этом тема была закрыта.
– Везет же тебе – ешь сколько хочешь и не толстеешь, – повторил Тэд с полным ртом.
– Да, мне везет, – ответил Задира и, обернувшись, стал смотреть на улицу, все еще темную из-за чертовых деревьев. – А все-таки ехать нужно было в «Макдоналдс».
Джейми Гэбриэл жмет на педали. Его велосипед летит мимо спящих домов. Газеты он бросает во дворики и на веранды. Каждый бросок сопровождается сложным маневром велосипеда. Спринклер поливает газон, кажущийся голубым от неяркого утреннего света. Джейми бросает газету ко входной двери под козырек, чтобы ее на намочило, и вновь жмет на педали. Уличные фонари с легким шипением гаснут – вот и утро. Отец доволен, что они переехали в район, который имеет свои традиции – например, такую доставку газеты. Мама переживает, что сын встает чуть свет, не высыпается. Но Джейми нравится его работа. Едешь себе и едешь по пустынным и темным улицам. Первое время, когда только начал развозить газеты и еле тащился по маршруту на своем стареньком велосипеде, он не чувствовал такой уверенности в себе. Теперь у него новый велосипед, деньги на который он заработал сам. Как-то мальчик прочитал об одном почтальоне, который стал чемпионом Олимпийских игр по велосипедному спорту. Может, и у него получится? У Джейми есть фотография этого спортсмена. Чернокожий, с рельефными мышцами ног. Такое впечатление, что никакой велосипед его не выдержит. Джейми смотрит на часы. Времени у него предостаточно.
