Приятные ночи - [179]

Усердья и весёлости полна:

Её, казалось, это забавляло.

И мне понравилась - поверишь, друг?

Работа радостная ног и рук.

Предложенная Фьордьяной загадка доставила множество поводов разразиться смехом, ибо, если не все, то по крайней мере большая часть присутствовавших сочла её пренеприличною. Но Фьордьяна, которая по всеобщему смеху сразу же догадалась о том, что о ней дурно подумали, поднялась со своего места и со спокойной и милой улыбкой сказала: "Господа, ваш весёлый смех явственно говорит мне о том, что вы находите нашу загадку непристойною и, больше того, в высшей степени непристойною. Но в действительности, если вы как следует вдумаетесь в неё, то обнаружите, что она отнюдь не такая грязная, какой вы её находите. Ведь наша загадка имеет в виду всего лишь прелестную ткачиху, которая ногами приводит в движение рейки своего станка, а руками заставляет ходить туда и сюда челнок с утком и подтягивает к себе нити основы, дабы ткань стала прочнее". Все похвалили выдающийся ум Фьордьяны и сочли его намного острее, чем полагали до этого, чему от всей души вместе с нею порадовались. И дабы не тратить времени на затянувшуюся беседу, а также прекратить смех, Синьора повелела Виченце последовать установленному порядку и поведать свою сказку, и та, весёлая и оживлённая, начала повествовать таким образом.

Сказка IV О сыновьях, не пожелавших выполнить завещанье отца

До чего безрассудны те мужчины и женщины, которые полагают, будто могут после своей смерти сотворить кому-либо благо - ведь ныне нет никого или почти никого, кто бы уважил волю умерших, и в этом мы убедились на собственном опыте, ибо того немногого, что было отказано нам, мы так и не смогли получить. И это произошло из-за тех, на кого было возложено исполнение завещания, ибо, желая обогатить богатых, они ещё больше обездолили обездоленных, как вы это поймёте из моего рассказа.

Итак, да будет вам ведомо, что в Пезаро {219}, городе в Романье, жил один горожанин, весьма уважаемый и состоятельный, но в тратах своих крайне расчётливый и бережливый. Дойдя до последнего рубежа своей жизни, он составил завещание и изложил свою последнюю волю, назначив сыновей, которых у него было несколько, единственными своими наследниками и возложив на них обязанность раздать многочисленные пожертвования и внести всевозможные вклады, а также произвести выплаты разным лицам. И вот, после его кончины, погребения и оплакивания в соответствии с обычаем того места, собрались сыновья покойного и стали обсуждать, как им следует поступить с распоряжениями отца относительно пожертвований и вкладов на помин души, которые были так многочисленны и чрезмерны, что, будь они исполнены в точности, то, несомненно, поглотили бы почти всё наследство. И таким образом оно причинило бы им скорее урон, чем оказало хоть малейшую помощь. Обдумав всё это, поднялся со своего места самый младший из братьев и произнёс такие слова: "Знайте же, братья, нет ничего более истинного - буде вам угодно выслушать истину и ничего, кроме истины, - чем то, что, если душа отца нашего осуждена и низвергнута на дно преисподней, то бесполезно выплачивать пожертвования и вклады за его упокой, ибо от ада ничем не откупишься, и у тех, кто входит туда, нет ни малейшей надежды когда-нибудь выйти оттуда.

Если же она пребывает в цветущих Елисейских полях {220}, где царит нерушимый и вечный покой, то и в этом случае она не нуждается ни в пожертвованиях и вкладах, ни в выплатах разным лицам их доли наследства. Ну а если оиа находится в среднем круге {221} где души людей в известной мере очищаются от грехов, то совершенно очевидно, что, после того как душа отца пройдёт очищение, она окончательно освободится и выберется оттуда, и тогда ей опять-таки ни к чему пожертвования и вклады. Посему не станем больше возвращаться к душе отца, опекаемой божественным провидением; давайте лучше разделим между собой оставшееся после него наследство и воспользуемся им в своё удовольствие, пока мы живы, как пользовался своим состоянием, пока жил, и отец наш, и пусть мёртвые не окажутся в лучшем положении, чем живые". Итак, на основании этой краткой моей повестушки я прихожу к выводу, что нам надлежит делать добро, пока мы живы, а не посмертно, ибо ныне, как я упомянула в начале моего рассказа, нет никого или почти никого, кто бы уважил волю умерших.

Всем очень понравился остроумный совет изворотливого младшего брата; не нравился он лишь Виченце, которой пришлось испытать на себе подобную бесчестность наследников. Но дабы дольше не предаваться горестным размышлениям и покончить со своей сказкой, она обратилась к забавной и весёлой загадке и прочитала такое:

Вот подхожу я, звонко напевая,

И на тебя почти ложусь ничком,

Чтоб длинное моё, в твой зев ныряя,

Наружу вылезло в соку твоём,

И чем я глубже это погружаю,

Тем жарче мне становится потом.

Оно ныряет - песни раздаются,

Вылазит - слёзы жалостные льются.

"Загадка подразумевает служанку, - продолжала она, - которая рано поутру или вечером направляется к колодцу достать воды, и по дорогое её вёдра брякают и поскрипывают. Достигнув колодца, на который садится, и взяв в руку верёвку, она опускает её вместе с ведром в колодец и с удовольствием вытаскивает воду. И чем глубже в колодец уходит её ведро, тем жарче становится ей, когда она старается зачерпнуть наиболее свежую воду и тащит его наверх. В колодец она опускает ведро сухим, а когда тащит его наружу, оно молча льёт слёзы". Занимательная загадка развлекла и развеселила общество, и оно не могло удержаться от громкого смеха. Но как только всё смолкло, Изабелла стала рассказывать свою сказку, поведя речь следующим образом.