Вы бесстыдно насладились действительно существующим. То, что для людей и важно и священно, вы превратили в предмет удовольствия, искромсали для игры. Вы без всякого основания совершили ряд бескорыстных действий. Вы установили между вещами такие соотношения, какие вам нравились. Природе вы преподали законы, и такие временные!
Чистое Действие! Чистый Произвол! Нет ничего свободнее вас! Вы не подчиняетесь ничему решительно, даже собственным своим целям. И тем не менее, вы не действуете наперекор судьбе. Она таинственно согласуется с вашими прихотями. Напоминать ли мне вам о предсказаниях моего медноногого сомнамбула? Напоминать ли мне о скромном оракуле «Боттэна?»
Но я перечислил еще не все ваши атрибуты. С сегодняшнего вечера вы обладаете еще и Высшим Единством. Оно создавалось медленно. Я следил за тем, как оно вынашивалось. Сегодня вечером вы — единый бог в семи лицах, нечего это скрывать.
Это — положение совершенно исключительное. Поднимите голову, господа, как поднимаю я, рискуя утратить устойчивость, которую поддерживал с трудом. Взгляните на то, что окружает вас со всех сторон, на лес, на землю, на звезды. Взгляните на то, что — не вы!
Ветра не было; листья не шевелились; очаг в доме умер. Все уничтожалось в волшебном безмолвии.
Даже звезды были только пиршественным светом.
— Где найти сегодня ночью что-либо, равноценное вам? От паров туманности до грез солдата, от марсианского моря до толкотни Уолл-Стрита — где бог-соперник? Пейте, смейтесь с миром! Никто не оспаривает у вас владычества.
И не говорите мне: «А завтра?» Если вы говорите о будущем, значит, вы существуете не полно, значит вам чего-то не достает. Но прочь оскорбительное предположение! Разве есть для бога длящаяся вечность?
Итак, приветствую тебя, единый бог, семью твоими именами — Омер, Ламандэн, Брудье, Бенэн, Мартэн, Юшон, Лесюер.
И я поднимаю бокал…
Но он поднял его таким неуверенным движением, что весь шипучий Сен-Перэ пролился на голову Лесюеру, который стал отряхиваться, чихая, как пудель, окаченный водой.
Ламандэн, сидевший напротив, принялся хохотать и кивать носом сверху вниз.
Захохотал Юшон, потом Брудье, потом Омер, потом Мартэн.
И сам Бенэн захохотал так, что у него слюна текла в бокал[14].
