Привидение-стажер - [36]

Но даже если бы каким-то чудом мне бы удалось собрать свою библиотеку под одной крышей, все равно, до Жениной ей было явно далеко. Это был уже не аквариум, а почти аквапарк. Вот только ассортимент при всей своей широте был странный до крайности. Пруст у него мирно уживался с Фраем, Плутарх с Пелевиным, а Лукьяненко с Мураками. И тут же Туве Янссон и Поланник до кучи.

— А где же тогда трехтомник Пушкина и двухтомник Лермонтова?

— Классическую классику? Еще чего! Столько этого наелся в институте, что тащить все это к себе в дом, ну уж нет, увольте. А если внезапно захочется «высокого», пожалуйста — Интернет работает круглосуточно.

— Но тогда зачем все остальное? Ведь всегда можно залезть в Интернет.

— А это — для души. Не знаю, я, конечно, не отношусь к тем ретроградам, которые считают компьютер продвинутой печатной машинкой (на самом деле это еще видик и игровая приставка). Но все равно чтение с монитора для меня отдает чем-то сомнительным, вроде секса по телефону.

— Фривольно, но образно, ничего не скажешь.

— Нравиться? Это я только что придумал. Дарю. Все равно для работы вряд ли пригодиться. Хотя я всего на всего имел в виду, что все эти килобайты и пиксели никогда не заменят «живую» книжку. Они воспринимаются исключительно как чистая информация. А ведь это далеко не самое главное. Настоящая книга это особое настроение, атмосфера, состояние души, наконец.

На улице, к примеру, серость и слякоть, а настроение такое, что впору только выть на луну. Но можно задернуть шторы, включить все лампочки в доме, так что бы от них стало даже жарко, и, взяв в руки книжку, устроиться в кресле, а еще лучше, забраться в постель. И вот ты уже находишься на другом краю земли или вообще галактики и тебе совершенно наплевать, что там такое за окном происходит, а луна совершенно не вдохновляет на вокальные упражнения. Главное, правильно выбрать книгу, такую, что бы из рук выпускать не хотелось, даже когда незаметно между строк соскальзываешь в сон…

В этом месте Женя внезапно прервал восторженный панегирик печатному слову, заметив:

— Вот, черт, действительно образно вышло.

— Не то слово. Ты еще забыл упомянуть яркую суперобложку. А толстые или тонкие?

— А еще меня обвиняешь в фривольности! Если интересная, то размер значения не имеет. И хватит хихикать.

— Все-все. Больше не буду. Нет, правда, как ты их выбираешь?

— Книги? — все еще подозрительно спросил Женька

— Да книги, книги, успокойся. Подробности своей личной жизни можешь смело оставить при себе.

— Ты только не смейся, но, действительно, по обложке. Да-да, нравится или не нравится оформление. При том количестве чтива, которое издается сейчас, мой способ ничем не хуже любого другого. А то, если верить рецензиям, каждый первый фолиант — конкурент «Войне и миру». - камень в мой огород.

— Кстати, «Война и мир» тоже, так себе, честно говоря.

— Да ты просто какой-то литературный анархист!

— Нигилист, ты хотела сказать. А ты можно подумать, Толстого каждый сезон перечитываешь, и те места, где описания природы или по-французски написано, не пропускаешь?

— Ты еще забыл батальные сцены и политические споры — призналась я.

— Нет, батальные сцены, единственные светлые моменты, не отдам, и не уговаривай!

Но, строго говоря, подбор литературы не имел никакого отношения к причинам, по которым я предпочитала стеллаж другим местам в квартире. Просто с него открывался прекрасный вид на еще незастроенные многоэтажками поля и старые яблоневые сады.

Особенно утром, когда солнце только показывалось в небе, еще не успевшем затянуться смогом и дымом от автомобилей; а погода с натяжкой могла сойти за раннюю- раннюю весну: снег только что сошел, но еще не весь, а первая трава появляется на оттаявшей земле вокруг точек центрального отопления; и каждая лужа норовит превратиться в маленькое море и впасть ручейками в один большой океан.

Кажется, во втором классе, вот в такой приблизительно день, мы с моей подружкой поспорили, кто глубже зайдет в лужу на старом дворе (там сносили под новостройку гаражи). Под водой оказался вход в погреб, в который мы обе благополучно и провалились. Еле выбрались, а после, мокрые с ног до головы, прибежали сушиться ко мне домой — у Марины была очень строгая мама. Ларочке же была рассказана история о вредных мальчишках, толкнувших нас в лужу. И, пока мы пили горячее какао, завернувшись в махровые полотенца, тетя сушила Маринину одежду феном и утюгом одновременно, удивляясь, как нам удалось промочить еще и шапки.

* * *

— Доброе утро! — в дверь просунулась взлохмаченная Женина голова — Я — в спортзал. Вернусь часа через 2–3. Может, вспомнишь какой-нибудь рецепт, вроде того китайско-мексиканского жаркого. Из, ммм, например телятины и грибов. А то давно ты ничего не готовила экзотического

— А что финансовый кризис уже закончился?

— Еще вчера вечером. Только надо заглянуть в газеты и забрать гонорар за статьи.

— За статьи?

— А я их вчера по почте отправил. Это называется прогресс цифровых технологий в действии.

А вот меня к прогрессу и активным действиям совершенно не тянуло. Поэтому, вместо того чтобы скитаться в большом городе, я осталась дома совершенствовать навыки изменения формы. С удовольствием убедилась, что принять свой настоящий, или любой другой вид, для меня уже не проблема. Обидно было другое: после того как я становилась невидимой, а потом снова видимой, весь маскарад пропадал. И я снова оказывалась в первозданном (вернее, второзданном) облике. Так что, в конце концов, все эти хлопоты не оправдывали себя. Разве что для развлечения. Или маскировки для выхода «в люди». Кстати о людях. Что-то Женька возвращаться не торопится. Неужели что-то случилось? Ох, я же себе обещала быть независимей. А теперь навожу панику на ровном месте. Действительно глупо. Но, все-таки, куда он запропастился?