Привет, викинги! - [85]

Я кладу письмо обратно, готовясь проявить терпение – впервые в жизни – и подождать.

«Не так уж все было и плохо, – теперь я могу оценить происшедшее по достоинству. – Даже Марго на самом деле не так уж ужасна. Даже несмотря на то, что выглядит убийственно великолепно и до отвращения привилегированно…»

Я всегда укоряла Мелиссу за то, что ее чрезмерно впечатляют аристократы, но какая-то часть меня очарована тем образом жизни, который ведет Марго.

Интересно, чем занимаются ее родители? И где именно она живет?

Поняв, что имеется очень простой способ удовлетворить мое любопытство, я беру пачку оставшихся писем и просматриваю надписи на конвертах. Триша живет возле Брайтона, что, впрочем, уже и так известно… А Марго? Я вижу почтовый код Кенсингтона («Конечно, чертов Кенсингтон, где же еще»). Я готова положить пачку обратно, как вдруг останавливаюсь.

Постойте-ка…

Я откладываю два конверта и смотрю в отсек, чтобы проверить, не завалялось ли там еще.

Ничего… странно.

Я изучаю оставшуюся пару: на обоих конвертах написано мое имя. Но одно моим почерком, а другое – большими и размашистыми курсивными каракулями, которыми я втайне восхищалась последние тридцать лет. Почерком Мелиссы.

Конверт обозначен: «Для Элис Рэй», а за этим следует адрес моей сестры. Сначала мне кажется, что она ошиблась. Но зачем тогда ей было указывать свой адрес? Неужели она забыла мой?

Тем, что произошло дальше, я не горжусь. И я думаю, что, возможно, Мелисса с Тришей были правы. Может, я и в самом деле любительница совать нос не в свои дела… Но ведь конверт адресован мне. Получается, что формально он мой. С другой стороны, телефон тоже мой, и посмотрите, чем это закончилось…

Всего лишь через пятнадцать минут после клятвы как можно больше походить на викингов и усвоить их кодекс поведения и все их благородные качества – ну там, знаете, честность, правдивость, стремление как можно реже встревать не в свои дела – я застаю себя за тем, что вскрываю конверт и разворачиваю белые хрустящие страницы. Едва смея дышать, я читаю:

Дорогая Элис…

Глава 11

Дорогая Элис!

Плохая новость в том, что если ты это читаешь, меня уже нет. Либо я в таком ужасном состоянии, что тебе поручили разобрать мои вещи и выгулять собак. Или же я настолько прикована к медицинскому креслу (к такому, которое поднимается и опускается по кнопке), что уже не могу даже сидеть самостоятельно. В любом случае мне очень жаль.

Я прерываю чтение, поворачивая лист, чтобы убедиться в том, что это не шутка – не какой-то розыгрыш, призванный в очередной раз встряхнуть слишком «напряженную» Элис. О чем это она? Не найдя никаких подсказок с обеих сторон бумаги, я продолжаю:

Если это первый вариант, надеюсь, похороны прошли удачно, и никто не ушел слишком трезвым. И что на них играли The Clash. И что папа не держался на ногах, а тетя Джилл показывала свои коронные танцевальные движения. Кое-что никогда не меняется. Но что-то, как я поняла, должно меняться.

Я пишу тебе это после первой ночи, проведенной в нашем убежище викингов. Мы смотрим, как над пляжем встает солнце, и ты сидишь в метре от меня, нахмурившись, потирая лоб и громко пыхтя, как делаешь всегда, когда очень сосредоточена. (Ты знала, что ты так делаешь? Бьюсь об заклад, твои пациенты знают…) Я понимаю, что вытащила тебя из зоны комфорта, похитив и утащив в какую-то скандинавскую глухомань, но это был единственный способ провести время с тобой, какой только пришел мне в голову. С настоящей тобой, а не «тобой, которую я знаю». Я не хотела, чтобы ты жалела меня или придавала своему лицу то «выражение сочувствия», которое я сейчас постоянно вижу, когда говорю людям, что у меня рак…

Я вытягиваю руку, чтобы опереться о стену, желудок сжимается.

Что тут происходит? Скажите, что это ужасная, ужасная шутка…

Я читаю дальше:

Я не хотела становиться очередным обязательством в твоей жизни. Ты всегда говоришь о том, как много их у тебя – а я верю тебе, – поэтому я не хотела взваливать на тебя еще и эту заботу. Думаешь, мне нравится быть пунктом в твоем списке дел? Нет, не нравится. Поэтому я стараюсь разобраться с этим самостоятельно. Я стараюсь быть больше похожей на тебя. Я могу дразнить тебя, но единственное, что мне всегда хотелось, – это вернуть свою старшую сестру и побыть с ней еще немного. Я скучаю по тебе.

Я надеялась, что проведенное с тобой время – выходные – до операции сблизит нас. Мне сказали, что опухоль не станет больше за одну неделю, поэтому я захотела хотя бы немного пожить как обычно.

Извини, что не сказала тебе об этом раньше, но, если на то пошло и если мне так и не подвернется случай рассказать – я обнаружила опухоль на Пасху. Она была как горошина под кожей, а потом мой сосок стал немного загибаться, как будто стеснялся (а оба они, как правило, не так уж и стесняются!) Я собиралась оставить это как есть – у меня и без того дела – и подумала: «Какой может быть вред от какой-то горошины?» Но потом мне в голову пришла мысль: «ЧБСЭ?» («Что Бы Сделала Элис?») И я пошла на обследование – да, я не испугалась медиков-профессионалов. Ты гордишься мной?

Как выяснилось, у меня очень плотные груди, как сказала женщина, делавшая маммограмму. Я спросила, хорошо ли это, а она ответила «Нет» – просто ей пришлось сдавить их сильнее, чтобы получить более отчетливое изображение (что, кстати, было довольно больно). Так или иначе, чтобы долго не разглагольствовать – были и шприцы, и чашки сладкого чая в приемных, и консультант говорил много слов, которые я не понимала. Он даже предлагал написать их на бумажке, чтобы я их усвоила, но в голове у меня и так все путалось, поэтому я сказала, что все равно не сильна в правописании. Просто сказала «Спасибо» и пожала ему руку. Я пришла туда только с бумажником и ключами. А вышла с «раком».