Привет, меня зовут Лон. Я вам нравлюсь? Реальная история девушки из Таиланда - [90]

Мне сегодня нужно встретиться с поверенным, чтобы добиться судебного предписания, запрещающего Лон вернуться в мой дом. Это единственное место, где Лон чувствует себя в безопасности в Англии, пусть даже ненадолго. Но я должен сделать это ради моей соседки.

Возможно, я больше никогда не увижу Лон, разве что в суде; я не могу подавать Лон противоречивые сигналы, поскольку это ее запутывает. Как бы мне ни хотелось повидаться с ней, я должен позволить ей быть одной.

17 марта

Первый зал суда в Коронном суде – гораздо более серьезная инстанция, чем магистратский суд. Среди всех подсудимых, получивших приговор в Коронном суде, семьдесят четыре процента осужденных отправляются в тюрьму.

Были разговоры о назначении какой-то даты в апреле, потом о возможном заключительном слушании в мае. Теперь у Лон новые адвокаты, барристер и новый независимый психиатр.

Я советовал им не привлекать докторов Т. или К.; возможно, доктор С. будет более склонен к сотрудничеству. В прошлом он совещался с прежним шведским психиатром Лон, и они пришли к единому мнению по поводу ее диагноза – шизофрения. Юристы Лон об этом не знали, им было лишь известно, что у нее проблемы с психическим здоровьем.

Я должен снабдить их сведениями о ее жизни и всех событиях, начиная с ее приезда в Соединенное Королевство. Адвокатам хотелось бы взглянуть на историю болезни Лон, однако акт о защите информации означает, что Лон должна вначале дать на это согласие, а Лон не желает сотрудничать.

Когда Лон в декабре получала лечение, я еще раз доверился соцобеспечению – и снова не увидел никакой заинтересованности в оказании помощи. Я подал официальную жалобу на преднамеренную преступную халатность. Они подвели Лон, и ей был причинен вред.

Я узнал, что Фиона Мактаггарт, член парламента и министр внутренних дел, очень озабочена вопросом женских прав. Она поддерживает жесткие меры против проституции и выступает за обеспечение безопасным жильем женщин, намеренных уйти из этого ремесла. Другие парламентарии-женщины тоже сознают, что тюрьмы используются как отстойники для людей, имеющих проблемы с психическим здоровьем. Они прилагают усилия, чтобы изменить условия, которые создают эту ужасную реальность.

Исход предстоящего суда над Лон определит, останется она в тюремной системе или ей будет обеспечена палата и лечение в психиатрической клинике. У нее есть только та одежда, которая была на ней в момент ареста – ни куртки, ни обуви.

В интересах Лон просить суд о снисхождении. В прошлый раз это сработало; может быть, получится и теперь.

28 мая

Это слушание было назначено по иску и для управления делом[10]. Лон отказалась ехать в суд в среду и сегодня. Это неважно, судья повел себя блестяще. Он спросил адвокатов, не хотят ли они заявить об отрицании вины по распоряжению. Защита подробно рассказала об очевидном состоянии Лон, отметив, что доктор С. не смог провести с ней достаточно времени в силу ее возбужденности и агрессивности. Он рекомендует положить ее в больницу – и как можно скорее. Судья дал защите шесть недель на ознакомление с полной медицинской историей. 11 июля перейдем к следующему этапу.

Я разговаривал с судебным поверенным Лон (хотя мне и не полагалось этого делать). Он отлично справляется со своей работой. Не знаю, как буду давать показания, если меня пригласят в следующий раз. Я пришел в суд с чувством гнева и горечи, потому что Лон не лечат, а выходил оттуда с облегчением, словно с моих плеч упал тяжкий груз. Я готов был расцеловать судью, но воздержался: он старше меня! Обвинение не возражало, поскольку знало о проблемах Лон.

Моя вера в систему правосудия была восстановлена; я жалел, что нет подходящего способа убедить в этом Лон. Впрочем, главное, чтобы система действовала в пользу Лон – пусть она даже в это не верит.

17 июня

Дело Лон снова отложено до 4 августа, потому что ее консультант не смог провести полное обследование; как обычно, Лон проявила в отношении него агрессию. Он все же сумел представить предварительное заключение – «она страдает одной из форм шизофрении», которое судья примет. Судья требует еще одного заключения от другого консультанта, но его нельзя будет получить раньше августа, этим и вызвана отсрочка. Это хорошая новость для Лон – доказательство того, что она страдает шизофренией. Оно должно снять с нее обвинения и избавить от тюрьмы; вместо этого ее поместят в психиатрическую больницу, где она сможет, наконец, получить соответствующее лечение.

24 июня

Когнитивно-бихевиоральная терапия (КБТ) и медикаментозное лечение приведут Лон к некоей стабильной реальности. Это обойдется в несколько тысяч фунтов – вместо тюрьмы и юридических расходов в сорок тысяч фунтов только за этот год. Кто способен понять такого рода логику – или ее отсутствие? Вероятно, если они потратят эту сумму сейчас, то смогут оставить Лон в стране на неопределенно долгий срок.

У Лон при себе паспорт, как положено; срок его действия истекает в марте 2009 года. Ей придется отправиться в Лондон, чтобы продлить его, но я не понимаю, как это осуществить. Она не может выехать, поскольку находится под стражей, и ей не продлят паспорт, поскольку она не в здравом уме. Погодите-ка! Если она не в здравом уме, значит, она НЕ ДОЛЖНА отправляться в тюрьму. Если же она в здравом уме, она может отправиться в тюрьму – но может ли она также продлить срок своего паспорта?