Привал с выдернутой чекой - [4]

– Ложись! – Сам падаю, бойцы за спиной как кегли сыплются, и тут же рядом разрыв (гранатометчик, тварь позорная, едва не накрыл).

– Вперед! – Бегу дальше. Быстрее надо, а то эти говнюки все ближе подходят. Если бы догадались и на фланг машиной заехали, не успели бы мы точно. Может, граников испугались? А с другой стороны, и рассредоточиваться им труднее было бы. А так расползлись по сторонам – и перебежечками, перебежечками. Наши тоже сложа руки не сидят, вторая тройка ядра изогнулась и нашим и вашим работает: и колонну долбит, и тех, что слева, хоть иногда, но взбадривает. Бегут агрюши в нашу сторону, кричат что-то. Но им до нас еще далеко. Здесь пространства открытые, не то что на Кавказе (был я там пару раз, приходилось). Так вот, тут по большей части равнина (к югу горы, но в здешних горах никто почему-то укрепляться не хочет, все к населенникам жмутся): либо поля бывшие, либо пустыня, и если не населенный пункт, то видимость – стреляй не хочу. Вот мы и стреляем. До наступающих метров пятьсот, а им ребята уже укорот дают. Но сложно на таком расстоянии в двигающегося человека попасть даже с коллиматором, хотя они у нас и неплохие – удобные и в руках у нормального стрелка как снайпера бьют. Игиловцы тоже в долгу не остаются, вон как ветки на деревьях рубят. На голову труха сыплется. А я уже давно ползу. Сейчас позицию поудобнее выбрать, и пойдет потеха.

– Жека! – Это я Ко́зела по имени назвал. – Не стрелять пока, еще на сотню метров подпустим, тогда огонь.

– Принял. Все слышали? – на всякий случай спросил он своих орлов. Что они ему ответили, я не уловил. Лежим, наблюдаем, все-таки полкилометра – это перебор. Все патроны пожжем. Это игиловцы себе позволить могут в белый свет как в копеечку палить, у них там в кузовах поди боеприпасов понакидано не перестрелять, а у нас «все свое ношу с собой». Два БК[2] – и хабсдец. Но нам хватить должно, с нашим-то везением. И живы остались, и бой вот уже минут пять идет – и ни одного доклада по раненым. И это при такой плотности огня. Тьфу, тьфу, тьфу. Чтобы не сглазить. Везет нам сегодня. Определенно везет.

– Огонь! – Ну, понеслась!

Ах, как пулемет Чебурека заработал, любо-дорого, хорошо разогнал лядей, двое точно лежат. Я вроде тоже попал, уж больно мой урод за бугорок странно падал, будто споткнувшись. И не стреляет. Может, переползает куда? Надо и мне переползти. Сейчас еще одну очередь дам. Вот скотина – глаза землей запорошило. Прямо перед мордой попал. Снайпер, что ли, бьет? Надо бойцам сообщить. И очки надеть, зря, что ли, с собой таскаю?

– Особо не высовываться, снайпер! – без лишних слов предупредил я ребят. А где же он, сука, засел? Так вот же он, тварь, – на крыше грузовика без всякого стеснения примостился, гнида. Сколько тут метров? Пятьсот пятьдесят? Можно бы и самому, но вряд ли сразу попаду, промажу, только спугну наверняка гада. Нажал кнопку тангенты.

– Семен, – позвал я нашего снайпера, – дальний грузовик видишь? – Вопрос риторический и ответа не требует. – На крыше твой «конкурент», сними.

– Минуточку, – попросил тихий, шелестяще спокойный голос. Я снайперов в глубину обороны посадил, подальше от основного… чуть было не сказал события, а это неверно, событие-то как раз мимо них и не проходит, вот пуль рядом свистеть поменьше должно, и это правильно. Снайпер в спокойной обстановке работать должен. По возможности, само собой.

Выстрела я, естественно, не расслышал, у самого автомат стучал не переставая, а вражеский снайпер с крыши свалился. Туда ему и дорога, сво́лочу.

– Мочи козлов! – это Козлов кричит, прикалывается так, зараза. Ну-ну. Я бы тоже чем себя подбодрил, только ничего бодрого в голову не идет. Половину БК уже расстрелял, а наступающих никак задержать не получается – в кузове их больше, чем можно было предположить, оказалось – как в хорошо набитом автобусе. Стоймя стояли. Сотня не сотня, а десятков семь точно. И у Болотникова пока дожать тоже ничего не выходит. Да и немудрено – если у нас в грузовике столько, значит, и в остальных не меньше было. Гранатометчики наши неплохо отработали, но едва ли всех гробанули. Если хотя бы процентов двадцать уцелело и очухалось, то еще неизвестно, как оно все обернется. Может, и зря я сам на фланг поперся, надо было заместителя отправлять. Да что теперь… некогда рокировками заниматься. Как есть.

– Федот, слева отсекай, слева! – Вот гады, слева там барханчик небольшой начинается, влезут на него сверху и прижать нас могут.

– Серега! – проорал я уже Чебурекову. – К бархану не подпускай, не подпускай к бархану, лять! Жека, ты центр жми! – Конечно, Козел – кликуха неплохая, но в бою как ни кричи все козел получается, уж лучше так, пока не разозлит, а разозлит – сам виноват, тогда уже, конечно, только по кликухе.

Выстрелил, переполз, перекатился. Пули летят как из мясорубки, только цокать успевают, одни фонтанчики кругом, все глаза песком засыпало. Вот твари, сильно прижали-то! Как не убили до сих пор – непонятно. И очки куда-то свои дел. Пулеметная очередь совсем рядом прошла. С колена бьет. Ничё не боится… не боялся. Зря я, что ли, снайперов месяцами гонял? Кто его, интересно? Семен или Олег? Если Олег, то зачем он в эту сторону косится? У него сейчас в другом месте работы хватать должно.